Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть I: Ци-Гун - [34]

«Гуру Вачака Коваи»

Какая у меня система Кхи-Гонг, я не знаю. Я столько их выучил, разных систем, что и правда не знаю. Я даже не знаю, как называть это мастерство – Ци-Гун или Кхи-Гонг. Дело в том, что я вьетнамец только на три четверти. А мой уважаемый дедушка, который меня учил, – чистокровный китаец. Когда он учил меня, то говорил, что обучает меня Ци-Гун. Когда что-то объяснял другим, то называл это на вьетнамский манер – «Кхи-Гонг». Это практика такая – чтобы никто на самом деле не знал, о чем идет речь. Дело доходило до того, что у меня было два имени: одно вьетнамское (в паспорте, в школе, на улице), а второе китайское, которым меня называли дедушка и папа. В зависимости от того, какое имя они использовали, я точно знал, в каком они настроении, и даже мог примерно предсказать, о чем пойдет речь. Например, китайское имя означало, что речь пойдет о семейных делах, о которых посторонним знать не нужно, или о секретах того же самого Ци-Гун, о которых чужим следует знать еще меньше.

Секретов дедушка знал много. Мне, думаю, перепала максимум десятая часть их. Скорее всего, даже меньше. И намного. Дело в том, что я всю молодость воевал, некогда учиться было дедушкиным фокусам. Воинское искусство – это да, а лечить… Зачем лечить человека, если он завтра погибнет от пули или разрыва бомбы… Хотя и тех «медицинских знаний», которые мне перепали сначала от дедушки, а потом от учителя Вана, оказалось достаточно на всю жизнь, причем с большим запасом.

Сам же дедушка умел лечить потрясающе. Среди пациентов он носил прозвище «волшебный фокусник», ибо то, что он делал, иначе как волшебством назвать было нельзя. Искусство это досталось ему еще в Китае. Из-за него же ему пришлось из Китая уехать. Слишком уж независимо он держался, не считая нужным скрывать своих соображений по поводу власти. Наверняка попал бы он в какой-нибудь трудовой лагерь, где, скорее всего, умер бы из-за своего крутого характера и нежелания гнуть спину, но вышло так, что один из его пациентов, высокопоставленный чиновник, однажды случайно узнал о том, что деда вместе со всей семьей должны назавтра взять и препроводить «куда следует». Ночью дед уехал, увозя с собой всех родственников. Как он сумел пересечь границу и довезти живыми двух глубоких стариков, которые сами уже не могли передвигаться, он не любил рассказывать. Однажды сказал только, что, если бы не Ци-Гун, никому из них выехать из страны не удалось бы. Уже будучи взрослым и очень сильным мастером, я долго приставал к нему, пытаясь узнать, что это за такой Ци-Гун. Все, что мне удалось «выдавить» из него, звучало так: «Высший уровень. Этому нужно долго учиться. Лет десять примерно. Тебе передать не смог – ты все время воевал. А просто так рассказывать не имеет смысла – не поймешь». О чем тогда дед говорил и каков был уровень его мастерства, я понял, когда мне было уже за пятьдесят и учил меня этому другой мастер.

То, что у деда был «высший уровень», я знал с самого детства, причем не от него, а от его пациентов, среди которых буквально ходили легенды о его умении. Вообще дед старался избегать лишней популярности и обходиться без «чудес». Поэтому лечил он, как все традиционные врачи – травами и иглами. Длительность лечения тоже была «стандартной» – десять сеансов иглоукалывания. В общем, все, как у всех.

Но иногда его прорывало. На вопрос, почему так происходит и почему некоторых людей он лечит не так, как всех остальных, а быстро, буквально мгновенно, у деда было три ответа: «так надо», «этому человеку так положено» и «учитель попросил». Когда я был совсем маленьким (когда я вырос, дед не проронил об этом ни слова), дед мне рассказывал о своем учителе. Тогда я думал, что это сказка, чтобы я быстрей заснул и не морочил старшим голову. Теперь я не думаю, что это сказка. Если точнее, то я уверен, что это правда, которую дед никогда никому из взрослых не рассказывал, чтобы его не приняли за лжеца или старого маразматика. Для взрослых у него была своя «правдивая» история о том, как он учился у разных учителей в разных деревнях Китая. Разумеется, это тоже было правдой, но учителей у деда было много, а Учитель – один.

История про Учителя, которую дед рассказал мне в качестве сказки на ночь, была короткой и звучала примерно так.

Дед родился в небольшой горной деревушке, окруженной обширными вечнозелеными лесами. Рядом с домом протекала быстрая и чистая река. Однажды дед (было ему тогда лет пять-шесть) заблудился в лесу. Он совершенно не боялся, так как вся его короткая жизнь прошла в лесу или возле него. Поэтому он знал, что, идя вдоль реки, обязательно выйдет к деревне. Но не рассчитал времени и понял, что вот-вот стемнеет. Это ему совершенно не понравилось, ибо он прекрасно понимал, что за ночь, проведенную в лесу, отец задаст ему очень серьезную взбучку.

Вдруг перед ним появился человек. «Не старый старик», как он назвал его. Стариком его делала совершенно белая борода, в остальном (голос, движения, взгляд) он выглядел, как очень крепкий мужчина лет сорока. Не говоря ни слова, он взял деда за руку и через мгновение они стояли на окраине деревни. Незнакомец подтолкнул деда по направлению к дому и сам мгновенно исчез.