Взрослые игры - [30]

И целовался бы с ней в гостиничном номере, а не на улице («Васильева, завтра же родителей в школу…»).

Я бы вообще запретила Никите эти вечера встреч, это ностальгическое сидение за одной партой со своими бывшими Любовями. Считаю, эти вечера — просто специальное место для разрушения браков, в крайнем случае рассадник измен. Мужья и жены как дураки сидят дома, а на школьном вечере за одной партой встречаются сексуально активные люди и, конечно, сразу же хотят реализовать свои детские отношения на взрослом уровне.

Это очень опасно для Алены, потому что против этого никуда. Любовницы бывают разные, и лучше бы наша была благоприобретенная Валерия Петрова, чем Лерочка Васильева из Никитиного детства. К ней у Никиты уже готовые чувства. Ведь чувства никуда не деваются, они просто засушиваются как цветок и лежат себе до времени в душе… И что нам теперь с этим Никитиным цветком делать?

12 ноября, четверг

Необходимо было отвлечь Алену от грустных мыслей, поэтому мы отправились в бутик «Дикая роза».

На пороге бутика нас приветливо встретила маленькая толстенькая продавщица с начальственно важным лицом, вылитый Главначпупс.

— Женщина, здесь вашего размера нет, — радостно сообщила она Алене.

Был скандальчик.

Ольга куксилась и шептала: «Пошли отсюда», хотя она-то вполне могла честно смотреть Главначпупсу в глаза в смысле размера — она маленькая и тоненькая.

Поставив Главначпупса на место, Алена бросилась к стойке и приложила к руке крошечные трусики-стринги.

— Вот! — победительно сказала она, — видите, в самый раз…

Возможно, злоязычный Главначпупс и мог бы назвать Алену толстушкой, но незлые языки сказали бы, что у Алены просто всего много: губ, щек, аппетита и других желаний.

— Я сейчас тут все куплю! — кричала Алена. — Я хочу это, и это, и то, и еще вон то бюстье в полоску!

Но Главначпупс не сдавалась и хотела как следует нас обслужить.

— Женщины, вы знакомы с нашей ценовой политикой? — проговорила она ледяным тоном. — Дорого у нас. Не всем по карману.

— Ха, — лаконично отозвалась Алена. — Ха-ха.

Через пару минут мы все трое оказались в закутке с тремя кабинками и прихожей с плюшевым креслом и большим зеркалом. Очень удобно, можно мерить, переговариваться и показываться друг другу, как будто находишься в своей маленькой квартирке, только немного странно — что здесь делает Главначпупс?..

Алена сгребла в свою кабинку кучу кружев, ленточек и разноцветного пуха, мне приглянулась белая шелковая ночная рубашка (необходимо прекратить спать в футболках и прямо сейчас стать настоящей женщиной в шелках и кружевах), а Ольга — одну белую хлопковую маечку.

— Женщина, лучше возьмите это, — Главначпупс просунула мне в кабинку ярко-красный пеньюар в черных кружевах.

Я вышла из кабинки в ярко-красных шелках и черных кружевах — посоветоваться, не купить ли мне к этому еще черный пояс с красными подвязками и смогу ли я в таком наряде получить звание заслуженного члена борделя.

И вдруг кто-то закрыл мне сзади глаза и противным голосом сказал:

— Угадай, кто это?

Кто-кто, Мура, конечно…

— Муру пригласила я. Она необходима мне для принятия решения, — страдальческим голосом сообщила Ольга из соседней кабинки. Мура важно кивнула и плюхнулась в кресло.

— Какое решение?! Мурке нужно уроки делать, а ты не можешь без нее купить маечку, — рассердилась я.

Ольга вышла из кабинки и замерла перед зеркалом.

— Я в такой маечке ходила на физкультуру в детском саду, — мечтательно сказала она.

Главначпупс строго посмотрела на нее:

— Женщина, я не понимаю, как вы можете мерить ЭТО. Вот я, например, ношу только французское белье. Наденешь и знаешь, сколько оно стоит.

— Я выхожу замуж, — прошептала Ольга и бессильно свесила голову набок, как промокший Пьеро.

— Девочки, как я вам? — Алена вышла из своей кабинки и выставила вперед правое плечо и левую ногу. Такие фотографии любят вывешивать в клубах шейпинга, там рядом висят два изображения одной и той же женщины — «что было» и «что стало», но, по-моему, у них обычно немного разные лица.

— Слишком вызывающе, — отозвалась Ольга, неодобрительно покосившись на потерявшиеся в Алениной пышности трусики-стринги с клочком красного пуха, — я бы постеснялась…

— Значит, надо брать, — бодро кивнула Алена. — Ну а замуж-то за кого, за Васю?

Ольга махнула рукой.

— У Васи флюс. То есть сначала у него просто болел зуб, но он сходил на прогревание, и образовался флюс.

— Значит, за Лежачего, — печально проговорила я и скрылась в кабинку.

Я так расстроилась, что примерила вторую рубашку — белоснежный шелк и нежно-кремовые кружева — и вышла показаться девочкам, что я как непорочная невеста в свадебном наряде.

— Он кантату сочиняет, — сказала Ольга, — правда, он не может записать ее нотными знаками, но это ничего — изобретет собственную систему музыкальных символов, и все.

— Красиво получается? — насмешливо поинтересовалась я.

— Да, очень. Вот так — аа-а-аа, — напела Ольга, высунувшись из своей кабинки.

— Ну все! — строго сказала Мурка со своего кресла. — Хватит о грустном. У человека только-только впереди забрезжила надежда на счастье, поэтому предлагаю подумать о свадьбе.