Взрослое лето - [35]

— Эта гильза найдена в ходе осмотра места происшествия в районе нападения на пострадавших. Сейчас попробую сравнить визуально, хотя для этого нужна полноценная экспертиза.

Достав из ящика стола увеличительное стекло, он подошёл к окну и стал молча рассматривать капсюли на гильзах. Возился долго, ребятам показалось, целую вечность, наконец он вынес свой вердикт.

— Не знаю, не могу рассмотреть, нужен микроскоп и настоящий эксперт, в общем трассологическая экспертиза. Евгений, я вынужден допросить вас официально в качестве свидетеля и ещё изъять гильзы и патроны.

— Так, может, сегодня поедем на дачу дяди Димы и заодно выкопаем ружьё! — предложила Алёнка.

Следователь задумался, уставившись куда-то в пол и иногда кивая, по всей видимости в такт своим мыслям. Пауза затянулась. Ребята боялись громко дышать, чтобы не мешать вершиться правосудию.

— Нет, друзья, сегодня не получится. Во-первых, дождь, во-вторых, следственные действия в тюрьме, а в-третьих, мы его можем спугнуть, с ним надо вначале поработать, так сказать, негласно. Посмотреть, послушать, поговорить с жителями, а там недели через две-три и нагрянуть в мастерскую и сразу злодея на допрос, к этому времени, может, и экспертиза будет готова и многое станет ясно. Согласны?

— Вам виднее, если надо, то давайте подождём с обыском, — согласились ребята.

Уходя Алёнка напомнила следователю об отце, но Михаил Владимирович похлопал девочку по плечу:

— Ответы на отдельные поручения ещё не пришли. Обещаю, завтра обзвоню коллег и напомню. Думаю, как раз к обыску на даче всё будет готово. Вообще, не стесняйся и звони мне почаще. Как там мама, никто не обижает из женихов?

— Пока всё хорошо. А хоть какая-нибудь надежда найти преступников есть, дядя Миша? Или, может, пора успокоиться, уже почти три года прошло.

— Брось скулить! Будем биться до последнего, не переживай, найдём мы этих упырей. Тем более при такой массовой поддержке общественности района.

Ребята вышли из отдела, закрыв за собою тяжёлую дверь. На дороге перед ними была мёртвая пробка из-за аварии на перекрёстке. Дождь прекратился, и, как это бывает только летом, — небо стремительно очищалось от туч. От асфальта парило, и дышать становилось труднее, после родного леса показалось — очутились в преисподней. Алёна и Женя направились на стоянку, обходя лужи и прохожих. Что-то странное, едва заметное мелькало вдруг у некоторых людей: то клок шерсти, то торчащий клык или чёрный глаз. Алена от страха и удивления принялась смотреть только себе под ноги, спросила:

— Женя, ты ничего странного у людей не замечаешь?

— Нет, но я же на них не смотрю.

— Тогда сматываемся отсюда, да побыстрее. Нас ждёт моя мама.

— Конечно, тут дышать нечем.

Только на стоянке, во дворе дома под кустом сирени, они перевели дух и продышались от автомобильных запахов.

— Все-таки моя отмазочка не была высосана из пальца. Она тебе вскружила голову?

— Лена, не придумывай. Конечно, Людмила Александровна, очень красивая и того…

— Что того?

— Ну, умная, воспитанная и образованная.

— Учти, я всё вижу и слышу.

— Мы можем поругаться, ты этого добиваешься?

— Ладно, молчи, если не хочешь говорить, просто если у тебя в сердце стучит пепел Клааса, то у меня в ушах звенит колокол Хемингуэя. Поехали, нас ждут великие дела!

Вскоре они подъехали к двухэтажному дому на тихой улочке, спрятавшемуся в зелени акаций, где работала Мила. Проезд перегородил шлагбаум, и под козырьком на чёрной вывеске после дождя блестел вымытый меч. Алёнка сбегала к дежурному. Мама вышла на улицу, и они втроём отправились в столовую.

— Как доехали, как прошёл допрос?

— Все нормально, гильзы изъяли. Будут ими заниматься — назначат экспертизу.

— Мама, представляешь, он приехал в ярко-жёлтом дождевике.

— Ну и что ты всё придираешься к парню, какие его годы, купит другой.

Женя молчал, делая вид, что поглощён солянкой.

— Может, он жениться собрался, а ты говоришь, какие годы.

Мила внимательно посмотрела на парня, а потом на дочь, желая понять, серьёзно она говорит или смеётся.

— Да шучу я, а вот ты что запереживала?

— Он не в моём вкусе, — шутливо ответила Мила.

Женя покраснел и, отодвигая от себя пустую тарелку, вымолвил:

— Отстаньте!

Родственницы рассмеялись и тоже принялись обедать.

Обратная дорога пролетела быстро. Асфальт высох, и скутер летел из города в сторону леса со всех своих китайских сил. Но деревья не собирались так быстро сдаваться перед выглянувшим солнцем и вновь окатили путников каплями утреннего дождя. Они вернулись мокрыми и усталыми. Евгению пришлось посушиться и напиться горячего чая перед тем как вернуться в посёлок.

К вечеру журналист уехал, Алёнка отправилась с бутылкой молока кормить ёжика, да заодно собрать клубники. Но со стороны дороги вновь раздался треск скутера. Вскоре появился и Женя.

— Будь осторожна, я в лесу встретил Аникина, он, по-моему, идёт прямо сюда. У него тяжёлый рюкзак и судя по всему в нём разобранное ружьё.

— Я же говорю, за ним надо понаблюдать, вот что он делает в лесу, да ещё с ружьём, когда сезон охоты закрыт?

— Он скоро будет здесь.

— Пошли, спрячемся.

Ребята зашли на террасу и прильнули к окну. Через пять минут на дороге показался охотник. Он шёл уверенным шагом, в расстёгнутой плащ-палатке и кирзовых сапогах. Миновав сторожку, он направился дальше в глубь зелёного моря, умытого тёплым дождём. Дорога вела в дальние лесные кварталы, в сторону Гнилого болота.