Взорвать «Аврору» - [6]
– Только на работу не опоздай, сынок, – сквозь слезы попросила мать. – Ну как уволят тебя, что тогда?..
Владимир кивнул, пряча глаза.
Через полчаса он стоял у подъезда огромного доходного дома, расположенного на бульваре Кронвалда, и разговаривал с импозантным бородатым швейцаром, разодетым в обшитую галунами шинель и треуголку.
– А я, признаться, думал, что ты по-прежнему приказчиком в книжном работаешь, – сознался Владимир, глядя на бывшего однополчанина. – Сходил туда, а там говорят – нет…
– Да ну, какое там! – Швейцар махнул рукой. – Лавка через полгода медным тазом накрылась. Серега Карелин в Аргентину подался или в Боливию, не знаю точно. Славка Кирпичев в Иностранный легион завербовался, недавно письмо из Марокко прислал. А я вот тут. Еще слава Богу, что взяли. Знаешь, какой конкурс был? Сто двадцать человек на место. Тут главное – знание языков. А у меня, ты же знаешь, английский, немецкий и французский. Сейчас вот испанский и португальский учу. Это нетрудно, они очень похожи, в общем-то.
Владимир кашлянул, поежился от порыва холодного ветра с близкой Даугавы.
– Ну ладно, Коля. Пойду я.
– Слушай, ты извини, что выручить не могу, – виновато понизил голос швейцар. – Чаевые в последнее время плохо идут, и Ленку еще в гимназию надо устраивать, сам понимаешь. Жена пилит, дома каждый сантим на счету.
– Да понял я все, – кивнул Сабуров. – Удачи вам, господин ротмистр!
Швейцар улыбнулся, приосанился и на какой-то миг стал похож на себя прежнего – лихого кавалериста, чей эскадрон наводил ужас на красных.
– Честь имею, господин капитан! – лихо произнес он, прикладывая ладонь к треуголке.
К подъезду дома, рявкнув гудком, подкатил сверкающий черным лаком «Линкольн». Швейцар, оттолкнув Владимира, бегом бросился к машине, распахнул дверцу и угодливо склонился перед надменной дамой в мехах, появившейся из отделанного красной кожей салона.
Еще через полчаса Сабуров сидел на колченогой табуретке в полуподвальном помещении сапожной мастерской. В запыленном оконце мелькали ноги прохожих. Крепко пахло пылью, ваксой и кремом для обуви. За столом, заваленным старой обувкой, сидел чумазый усатый сапожник с культей вместо правой ноги. В жестяных кружках дымился чай.
– А ты как, не женился еще? – спросил сапожник, осторожно прихлебывая из кружки.
– Да как тут женишься, Миш? – грустно усмехнулся Владимир. – День прожил, и то слава Богу…
– А то я помню, ты как-то в девятнадцатом рассказывал про деваху какую-то, – продолжал сапожник, – как ее еще звали-то… Даша, кажется, да? Еще карточку с собой возил, надо сказать, недурственную такую…
– Ты лучше расскажи, как твои дела, – перебил Сабуров. – Процветаешь?
– Да убытки одни, – скривился сапожник. – Клиент пошел страшный. Вчера латышка приходит, приносит рыбацкие сапоги прохудившиеся. Я ей говорю: за такую работу пять латов, не меньше. А она мне – пустили вас к себе на свою голову… Меня все Лешка Эльвенгрен в Виндаву зовет, там вроде как полегче, чем в Риге, конкуренция меньше…
– Миш… – нерешительно перебил сослуживца Владимир.
– Чего?
– Ты меня не выручишь? Матери лекарство нужно купить и за квартиру расплатиться, а меня сегодня из порта турнули…
– Ух ты, ёфтать, – посочувствовал Миша. – Чего так?
– Да начальник там… сволочь, короче. Можешь выручить?
Сапожник молча отставил кружку, выдвинул ящик стола, достал оттуда замусоленный кошелек и, порывшись в нем, протянул другу красноватую, сильно потертую на сгибах десятилатовую купюру. Больше в кошельке не было ничего.
– Вовка, чем богат, тем и рад. Дал бы еще, но…
Владимир со вздохом повертел купюру в руках и положил ее на стол.
– Нет, Мишан, спасибо. Мне примерно раз в сто больше надо.
Сапожник озадаченно почесал затылок, сунул деньги обратно в кошелек.
– Слушай, а если в Военную Лигу? – осенило его вдруг. – Там же касса есть. Да и полковник Шептицкий твой однополчанин, у вас же вроде отношения хорошие.
– Да ну, когда это было? – поморщился Владимир. – Еще на Великой войне. Неловко навязываться…
– Неловко знаешь что? – наставительно произнес сапожник. – Голым задом на еже сидеть.
– …да к тому же им самим бы кто подал сейчас, по-моему, – договорил Сабуров.
С минуту посидели молча.
– А у Савельева ты был? – наконец спросил сапожник.
– Был. Он теперь швейцар. Португальский учит…
– Во, ёфтать! – снова воскликнул Миша. – Вовкин, ты знаешь, к кому сходи?! К Поволяеву, Андрюхе! Ну, штабс-капитан, артиллерист… Рыжий такой, длиннорукий… Ну, помнишь, под Нарвой, когда красные броневики поперли, а наш единственный танк в болоте засел? Он еще трехдюймовку на прямую наводку тогда выкатил и пошел чесать?..
Конечно, Владимир помнил этот бой. Оскаленное от ярости лицо рыжего артиллериста, рявканье трехдюймовки, суету канониров и беспорядочный стрекот красных пулеметов. Броневики, попавшие в засаду, разворачивались, пытаясь улепетнуть к своим…
– Ну, помню, – сказал он неуверенно. – Но я с ним так… Шапочно…
– Да ну, китайские церемонии! Он же с полгода как свой трактир на Пушкина открыл, коммерсант! И парень он нежадный. Сходи обязательно, ёфтать!
Путь Владимира лежал в Московское предместье. Так с незапамятных времен назывался район города, где останавливались приезжавшие из России купцы. Многие со временем осели здесь, так что к концу двадцатых годов двадцатого века предместье больше напоминало русский провинциальный городишко, чудом не затронутый революцией. Иногда Сабуров нарочно ходил в этот район, чтобы почувствовать себя в России. Тут на окнах деревянных домов сидели важные киски, стояли горшки с геранью, из дверей трактиров и забегаловок вырывались запахи борщей и пельменей, русский мат и визгливая граммофонная музыка. Да и названия улиц были вполне русскими – Московская, Тургенева, Гоголя… Улица Пушкина получила свое имя недавно, четыре года назад. Раньше так назывался один из центральных бульваров, который латыши переименовали в бульвар Кронвалда.
Доблестный, героический поступок, важное по своему значению действие, совершенное в трудных условиях, — так гласит словарь о подвиге. В книге рассказывается о 100 великих ратных подвигах, совершенных во славу Родины — России. Генералы и простые солдаты, сестры милосердия и военные священники, летчики, моряки и военные шоферы — все они в разных обстоятельствах, под разными знаменами были готовы умереть за Отечество. Многие доказали это на деле…
Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг... Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.
«Вечный огонь» – книга о людях, чьи судьбы определяют слова «Честь» и «Долг». Действие романа начинается в 1913 году и продолжается до наших дней. Герои произведения – представители семьи Шимкевичей, на протяжении ста лет выбирающие благороднейшую в мире профессию – защитник Родины. Эта офицерская династия верна присяге в любое время – в Первую мировую, Гражданскую, Великую Отечественную и при любых обстоятельствах – в Испании, Венгрии, Афганистане… А преодолеть самые трудные преграды судьбы героям помогает вечный огонь любви.
Лето 1944 года. Немецко-фашистский оккупационный режим в Белоруссии доживает последние дни. Красная Армия уже ведет бои на территории республики. Но в Белоруссии хватает и противников советской власти — тех, кто делает ставку на… британских союзников СССР. Лидер местных националистов Алесь Латушка предлагает Великобритании сделку: британские войска высаживают десант, захватывают территорию Белоруссии и начинают войну против СССР. Об этой авантюре становится известно органам НКВД, и в оккупированный Минск направляется группа СМЕРШа под командованием капитана ГБ Соколова с заданием любыми средствами помешать планам врага.
Эмигрантами называют людей, вынужденных покинуть Родину по политическим, религиозным, экономическим или иным соображениям. Пожалуй, в мире нет ни одной страны, в которой не оставили бы свой след эмигранты из России. Немалую часть из них составляли выдающиеся ученые и полководцы, поэты и изобретатели, философы и священнослужители, художники и дипломаты, писатели и журналисты. Все они, каждый в своей мере, являлись частью мира Русской эмиграции, границы которого и по сей день никто не может измерить. В книге Вячеслава Бондаренко и Екатерины Честновой рассказывается о ста самых прославленных русских эмигрантах XVI–XX веков.
Друг Карамзина и Жуковского, Пушкина и Мицкевича, Тютчева и Стендаля; один из крупнейших русских поэтов Золотого века, прошедший 70-летний творческий путь; мастер журнальной полемики, историк литературы и русского быта, переводчик, мемуарист; советник и собеседник Александра I и Александра II; блестящий светский лев, остроумец и сердцеед… и одна из самых драматических судеб за всю историю русской литературы. Любимейшим жанром князя П.А. Вяземского были записные книжки, с которыми он на закате дней сравнил самого себя: «Я просто записная книжка, / Где жизнь играет роль писца…»Первое полное жизнеописание поэта, основанное на материалах Остафьевского архива, дает возможность заглянуть в эту «записную книжку» и по достоинству оценить уникальность талантов князя П.А.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.