Взорванный век - [24]
«Все‑таки дерзок…$1 — подумал он.
— Бандиты. Взломщики. Возможно расширение применения. Для целей политических.
— Прошу не оставлять без внимания ни одного случая применения динамита. О каждом докладывать мне лично. Где они его делают? Как? Откуда материалы?
Голова трещала все сильнее, и все более раздражался начальник.
— Пока не осведомлен. — Путиловский был искренен, хотя мог слукавить неоднократно.
— Плохо, — радостно поймал подчиненного в ловушку Зволянский.
— Так точно. — Путиловский встал со стула. — Разрешите идти?
— Ступайте.
И только теперь Зволянский увидел на лице Путиловского радость. «А все‑таки он неплохой следователь…$1 — подумал Сергей Эрастович и ошибся: радость на лице Путиловского была вызвана расставанием с начальством, а не осознанием того, как должно «есть глазами» оное.
Вернувшись в кабинет и выпив стакан крепчайшего чая с лимоном, Путиловский окончательно пришел в рабочее расположение духа и попросил Медянникова в самые короткие сроки доставить на допрос подследственного, мещанина Ярославской губернии Тетерева Илью Степановича, известного в криминальном мире под кличкой «Топаз». Такую кличку Тетерев получил за прозрачные, желтоватого цвета глаза.
Медянников кликнул Батько, отдал приказание и показал на всякий случай кулак. При виде кулака Батько радостно ощерился: Медянникова он обожал прямо‑таки сыновней любовью. А Медянников вернулся в кабинет доложить о проделанной работе по опросу дворников и показать любопытное письмо, пришедшее сегодня на деревню дедушке.
В письме неизвестный аноним, скрывавшийся под именем Иван Ивановича, предлагал свои услуги по взаимовыгодному сотрудничеству. Таких писем за месяц иногда приходили десятки. Почему‑то многие россияне считали, что сотрудничество с полицией вещь легкая, в быту необременительная и должна давать мгновенный хороший приработок. Сиди себе и пиши донесения о разговорах промеж своих приятелей, которые никому не интересны, в том числе и полиции.
— Павел Нестерович, вот, — Медянников протянул листок. — Предложение о сотрудничестве.
Путиловский прочитал письмо за пару секунд. Читал он очень быстро, удивляя еще школьных товарищей. Так… Письмо написано человеком оригинальным, циничным. Хороший почерк. Скорее всего, студент, нуждающийся в быстрых деньгах. Среди студентов криминала мало, чаще политика. А политикой Путиловский предпочитал не заниматься, да и не входило это в круг его обязанностей.
Одно лишь слово в письме заинтересовало его: предлагалась информация о незаконных химических производствах. Правда, не уточнялось, о каких именно.
— Интересно… — Путиловский вернул письмо Медянникову. — Сходите поговорите. Правда, газета в руке, одолжить огоньку… Бедновата фантазия.
— Мне как‑то не с руки. Мое дело извозчики, лошади, дворники. А тут за версту пахнет стюдентом. Не люблю я их, — сознался Медянников. — Да и не курю я.
— Хорошо, я займусь. Хотя времени нет. И больше вряд ли станет. Вот решился, женюсь, — и Путиловский смущенно улыбнулся.
Медянников был первым сослуживцем, которому Путиловский открыл свою маленькую тайну. Хотя для хорошего филера это была тайна Полишинеля: агенты Медянникова встречали влюбленных в магазинах, посещаемых только на последней стадии ухаживания, непосредственно перед женитьбой. И в дежурной комнате все всё уже давно знали.
Медянников, конечно же, вида не подал, а радостно и удивленно воздел к небу мохнатые брови и поздравил Путиловского. Сам он вдовел уже не первый год. Покойница, мир праху ее, была достойной женщиной. Второй такой в России не было и не предвиделось, поэтому Евграфий Петрович через год траура даже не стал утруждать себя поисками, а полностью отдался любимому увлечению — он был большой любитель канареек. Канарейки тоже любили его, и этой простой певучей любви было для него теперь более чем предостаточно.
Как только сели в карету, Топаз, полузакрыв глаза и постанывая от несуществующей боли, стал следить за Батько. Городовой на козлах его не беспокоил — про городовых Топаз понимал все. А вот этот увалень с неподвижным лицом, похоже, годился на разделку. Ну что ж, сыграем с ним в «хорька вонючего». Одет чисто, ладно, хорошо выбрит, усы нафабрены — такие брезгливы и не выносят проявления расхлябанности у других. Топаз сам был таким. Но теперь ему надо было стать немного другим.
Для начала под шумок колес на неровной мостовой он застонал и сознательно испортил воздух в карете. Несколько секунд спустя Батько недовольно пошевелил ноздрями и отогнул кожаную занавеску на окне кареты. «Так, — обрадовался Топаз. — С тобой все ясно, мил человек…» И через пару минут поддал жару. Непроницаемое лицо Батько исказилось гримасой презрения к Топазу, и он в нарушение порядка откинул занавеску еще раз.
Стало ясно, что на Литейный еще не въезжали. До Медянникова далеко. Топаз придал лицу мученическую гримасу и схватился за живот.
— Слушай, — засипел он слабым голосом. — Ей–богу, не доеду, осрамлюсь. Христа ради, выведи до ветру, я у заборчика пристроюсь.
— Не велено, — отрезал Батько суровым баском.
— Оно конечно, не велено…
Топаз смирился со своей участью. На лбу его проступили крупные капли пота, лицо побледнело — в нем явно пропадал редкой силы артист.
Террористический акт группы Савинкова против министра внутренних дел Плеве провален. Однако Азеф не может и не хочет прекратить охоту за министром. На карту поставлено слишком многое: его партийная репутация и денежный аванс нескольких американских банкиров, заинтересованных в смерти Плеве.Охрана министра поручена Путиловскому. Но судьба сводит скромного чиновника и всемогущего министра в будуаре будущей балетной дивы...
После упоительного путешествия по югу Франции в обществе княгини Анны следователь Путиловский со свежими силами включается в борьбу с террором. Его новый противник — Григорий Гершуни. Созданная им боевая организация, цель которой — сеять смерть на высшем уровне, намечает следующие жертвы. Среди них — обер-прокурор Синода, генерал-губернатор Санкт-Петербурга, министр внутренних дел Российской империи. Предотвратить преступления Путиловскому помогают его верные соратники: тонкий знаток преступных душ Медянников, блестящий артиллерийский поручик Берг — и Мириам, прелестный информатор с чарующим голосом и большими черными глазами…
В России набирает силу террор Боевой организации эсеров, возглавляемой агентом охранки Азефом, ведущим двойную игру. Действиям Азефа противостоит группа Павла Путиловского. Молодой журналист, охотник за сенсациями Вершинин похищает с места взрыва подпольной динамитной лаборатории списки членов Боевой организации. За списками начинается погоня. Путиловский вербует Вершинина в свои агенты под кличкой «Нельсон». Но Азеф тоже заинтересован в таком информаторе. «Нельсон» с азартом ведет двойную игру, предвкушая новые сенсации...
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
Политические триллеры уже несколько лет наводняют популярный книжный рынок, и их темами были убийства или почти убийства правительственных деятелей, холодная война, а в последнее время — интриги на Ближнем Востоке. Многие из этих триллеров беззастенчиво были переработками ещё римских трагедий, а их персонажи — менее чем тонко замаскированными версиями выдающихся мужчин и женщин в новостях. Одна из лучших или, по крайней мере, одна из самых занимательных — эта новая книга Колина Форбса. «Каменный леопард» очень похож на документальную беллетристику, любимую такими писателями, как Фредерик Форсайт, автор знаменитого «Дня шакала». Действительно, есть несколько сходств с «Шакалом» в «Леопарде». Обе книги используют в качестве своих главных героев политических лидеров Франции, и обе книги имеют дело с неминуемым убийством президента этой республики. «Шакал» был о заговоре с целью покончить с Шарлем де Голлем; «Леопард» — о плане устранения высокопоставленного французского политика, характеристики которого, как обрисовал Г. Форбс, мало чем отличаются от президента Валери Жискара д’Эстена. И, как и «Шакал», книга Форбса не натянута, динамична и заслуживает доверия тем, что персонажи говорят так же, как персонажи в реальных правительствах. Г-н Форбс явно опирался на текущие события, такие как растущее коммунистическое влияние во Франции и других частях Европы. Сам роман рассказывает о высокопоставленном правительственном чиновнике, который тайно является русским агентом и планирует включить страну в Советский блок. Кульминация захватывает, и разгадка книги — которая включает в себя личность коммунистического агента — искусно скрывается до самого конца. Приверженцы текущих событий найдут эту книгу особенно интригующей, но для любителей триллеров «Леопард» должен оказаться очень увлекательным и быстрым чтением. Некоторые элементы дизайна обложки книги предложены иноязычным издательством.
В сборник включены политические детективы, объединенные одной темой — разоблачение подрывной деятельности империалистических спецслужб, в первую очередь ЦРУ США, в разных регионах мира. Советские писатели и журналисты — В. Викторов, В. Кассис, Л. Колосов, М. Князьков, Е. Коршунов, В. Тимофеев — рассказывают о «черных делах» спецслужб — главных «антигероев» этой книги. Сборник воспитывает чувство высокой политической бдительности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Остросюжетная повесть рассказывает о движении борцов бельгийского Сопротивления и участии в нём советских граждан в годы второй мировой войны.Сюжет повести — розыски советским лётчиком Виктором Масловым участников партизанского отряда, в котором сражался его отец, Борис Маслов, погибший на территории Бельгии в борьбе против немецких оккупантов.
Что делать японской виолончелистке-виртуозу, которую зовут на гастроли в Европу и Америку, а она патологически боится самолетов? Плыть морем? А что, если в заблокированном Панамском канале судно будет захвачено боевиками? Вспомнить давние уроки карате и в одной вспышке кровавого безумия выплеснуть все накопившиеся с детства фобии. Да и переносной зенитно-ракетный комплекс советского производства не так уж сложен в обращении…