Взмах веера - [14]

Заметив мой голодный взор, Лита с усмешкой собрала на стол остатки своего ужина, поселившие во мне подозрение, что периодически у хозяйки кто‑то гостит. Иначе зачем ей наготавливать столько? Приняв у меня одеяло и подушку, Лита с сомнением их обнюхала и унесла в соседнюю комнату, а я без разрешения села и со вздохом наколола на двузубую вилку маринованный грибок.

— Что ж вы, деточка, себя голодом морите‑то, а? — участливо спросила Лита, возвратясь. — Глаза во — о-он какие, целый денек, сразу видно, не ела, а в таком положении кушать положено часто.

Я подавилась кусочком картофеля и закашлялась.

Если даже какая‑то женщина без труда поняла, что я беременна, то скоро все догадаются.

«Кажется, я об этом не подумала».

Под рассказы Литы я незаметно смолола все, до чего дотянулись руки, даже веточку укропа из мисочки с маринованными огурцами. Потом женщина уложила меня спать в большой комнате, взяв слово, что я подумаю над решением проблем с крысами, зачастившими в погреб. Покивав и утвердительно промычав неразборчивое согласие, я зарылась лицом в чистенькую наволочку мягкой подушки и с блаженством задремала.

* * *

Тишина и спокойствие, опустившиеся на деревеньку седыми клочьями тумана, утихомирили даже обезумевших несушек, с сокотанием удалившихся в курятник. Пес на окраине, оттявкав на последнего прохожего, забрался в свою конуру. Хозяева притворили ставни, чтобы не пустить ночную сырость в дома. Коровы, изжевав последний клок сена, улеглись в хлевах, посапывая и кося темные очи на задремавших в стойлах лошадей.

Тишина казалась такой безмятежной, что даже отдельный волчий вой на опушке леса не разбудил жителей, лишь псы озадаченно высунули носы из укрытий, принюхиваясь. Туман, покрывая незваных гостей, с шорохом вполз в деревню, окутывая дома и сараи, проникая в щели и среди ветвей. Белесое молоко разлилось широко, от самого леса и дороги к городу и до холмов на западе, где на многие километры не было ни единого дома.

Волк вошел в деревню неслышно, уверенно переступая громадными лапами. Его светлый мех походил на туман, униженно таявший у лап зверя. Принюхавшись, волк довольно оскалился и тихо завыл, давая понять всему зверью в округе, что в эту ночь опасно покидать укрытия.

Карр проснулся и сел, сонно озираясь, а потом уставился в окно. Луна скрылась за облаками, и парень ничего не смог разглядеть, только тьму и черноту. Но мороз, пробежавший вдоль спины, многое рассказали молодому магу. Его научили верить предчувствиям, и Карр видел опасность, затаившуюся неподалеку. Что‑то странное, недоброе подкралось и следило за ними.

Спустив ноги с постели, парень быстро накинул на плечи рубашку и, поежившись, выглянул за порог. Туман, воспользовавшись секундным замешательством, проник в комнату и затаился над самым полом. Ветерок ударил по ногам, вынудив Карра поежиться и плотнее стянуть завязки подштанников.

Сложив ладони ковшиком, парень уверенно подул, запуская несложные чары. Ветер, до этого уверенно гнавший туман на деревню, замер, закружился, заплетая в косы ветви деревьев и кустов, а потом широким хороводом потащил серую пелену прочь. Волк, оставшись без прикрытия, растерял уверенность и прижал уши к голове, подавив желание отступить в тень заборов, когда облака рассеялись, и на небе опять показалась луна.

Карр еще немного постоял, вдыхая и выдыхая прохладный ночной воздух, а потом вернулся в комнату, но ложиться не стал. Сел за стол, зажег щелчком пальцев крохотный огонек в лампе и вытащил из сумки помятый лист бумаги и чернильницу в баночке с плотно притертой крышечкой. Туман под столом, удрав в самый темный уголок, еще пошипел секунду, а потом растаял, образовав на полу пятнышко, похожее на потеки воска.

Молодой маг потрепал кончик пера, погрыз и без того обкусанный кончик, подергал себя за вьющуюся прядь волос и со вздохом начал писать, нервно покусывая губы. Строки ложились на бумагу ровными рядами, хотя Карр то и дело отрывался и с сомнением взирал на уже изложенное. В какой‑то момент он просто смял лист, вытащил новый и, разорвав его пополам, начертал лишь несколько строк, отказавшись от подробностей.

Дальше молодой человек свернул бумагу в трубочку и поджег от огонька лампы. Бумага отсырела и горела плохо, поскрипывая и стреляя искрами, но вот пламя добралось до строк, и обрывок вспыхнул весь разом, вырвался из пальцев Карр, на мгновение зависнув в воздухе, а потом бесследно распался дымом, оставив после себя лишь едкий запах. Довольно кивнув самому себе, Карр перебрался на постель, завернулся в одеяло и принялся ждать.

Волк зарычал и отскочил в сторону, когда прямо перед ним из воздуха возник сложенный лист бумаги, искрящийся и переливающийся всеми цветами радуги. Записка вспыхнула чистым белым цветом, развернулась и зависла над землей. Волк взглянул на послание и вновь зарычал, куда недовольнее прежнего, но затем, вздыбив шерсть и покрутившись на одном месте, зверь коротко взвыл и бросился прочь, стремясь скрыться в лесу.

Услышав волчий вой, Карр поднялся, подошел к окну и посмотрел на небо, будто надеясь увидеть там нарушителя спокойствия. Звезды, холодно подмигивая с небосклона, молчаливо взирали вниз, не собираясь рассказывать магу тайны и секреты. Подождав еще с четверть часа и не заметив более ничего странного, Карр улегся обратно в постель, но засыпать не спешил, продолжая прислушиваться и время от времени проверять округу на магические вспышки.