Взломщик, который цитировал Киплинга - [41]

– Что-нибудь случилось?

Тряхнув головой, я отложил книгу, сбросил Арчи с колен и встал.

– Я похож на кошек, – заявил я. – И мне пора позаботиться о своей внешности. Я собираюсь принять душ.

* * *

Через некоторое время я вновь сидел на стуле. На мне было чистое белье, и я был гладко выбрит собственной бритвой.

– Я могу сходить за газетой, – предложила Каролин. – Двенадцатый час. «Таймс», наверное, уже вышла. Первый выпуск.

Мы только что послушали новости. Об убийстве Порлок ничего не сказали. Я резонно заметил, что и в газете вряд ли что-нибудь будет на эту тему.

– Будет наше объявление, Берни. Среди других объявлений.

– Где сейчас открыт ближайший киоск?

– На Гринвич-авеню есть киоск, но они не получают ранний выпуск «Таймс», потому что закрываются около часу или двух ночи. Есть киоск, который работает всю ночь, у входа в метро на пересечении Четырнадцатой и Восьмой улиц.

– Это слишком далеко.

– Я с удовольствием прогуляюсь.

– Все еще идет дождь, и это действительно слишком далеко. И зачем нам нужно это объявление?

– Думаю, надо убедиться, что оно напечатано.

– Ни к чему. Его увидят или нет. Соответственно телефон зазвонит или нет. Мы только и можем, что ждать, как будут развиваться события.

– Вероятно, – задумчиво произнесла она. – Мне просто кажется, что мы не должны сидеть сложа руки. Что-то нужно делать.

– Ну, я-то в этот вечер поработал основательно. Много чего сделал.

– Наверное, ты прав.

– Я даже, честно говоря, не прочь немного посидеть, наслаждаясь бездействием. Мне приятно сидеть здесь и чувствовать себя свежим и благоухающим после душа. Мне хотелось бы через несколько минут пропустить еще глоточек, а затем отправиться спать. Я даже не знаю, читают ли люди объявления в «Таймс», но я абсолютно уверен, что за нашей книжкой мало кто охотится. Так что пусть читают о пропавших детишках и добровольцах для медицинских экспериментов.

– Верно.

– Боюсь, что да. Вряд ли телефон в ближайшее время зазвонит, Каролин.

Конечно, телефон зазвонил в ту же секунду.

Мы переглянулись. Никто не двинулся с места, а телефон продолжал звонить.

– Возьми трубку, – сказала она.

– Почему – я?

– Потому что это по объявлению.

– Это не по объявлению.

– Конечно, по объявлению. Что же еще?

– Может быть, ошиблись номером.

– Берни, ради Бога...

Я встал и снял трубку. Секунду я колебался, потом сказал:

– Алло.

Ответа не последовало. Я еще несколько раз ровно и однообразно произнес «алло», но отреагировал разве что один Арчи. Поглядев в задумчивости на трубку, я сказал «алло» в последний раз, потом сказал «до свидания» и повесил трубку.

– Интересный разговор! – сказала Каролин.

– Хорошо, что именно я ответил. Это было крайне важно для такого разговора.

– Хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь слышали твой голос и знают, что это ты.

– Ты здорово объясняешь молчание в трубке.

– Может быть, все-таки мне самой надо было подойти?

– А может быть, это просто ошиблись номером. Или телефонный извращенец. Я, правда, не слышал жаркого дыхания, но, возможно, он новичок в этом деле.

Она хотела было что-то сказать, но вдруг резко поднялась со стула, словно ее пружиной подбросило.

– Я хочу еще выпить, – сказала она. – А ты?

– Чуть-чуть.

– Они знают, что это ты, Берни! И теперь, если смогут узнать по номеру адрес...

– Не смогут.

– А если это полиция? Полиция ведь может обратиться в телефонную компанию за помощью, разве нет?

– Может быть. Но что известно полиции о книге Киплинга?

– Я не знаю.

– Полиция тоже ничего не знает.

Она протянула мне бокал. В нем было немного больше, чем я хотел, но я не возражал. Ее волнение отчасти передалось мне. Я решил справиться с ним с помощью виски, а затем предписал себе отдых.

– Может быть, то, что я предположил в самом начале, верно, – заметил я. – Ошиблись номером.

– Ты прав.

– Мы не знаем даже, попало ли объявление в ранний выпуск.

– Я могу быстренько сбегать на Четырнадцатую улицу и проверить...

– Не смеши меня! – Я взял книгу и поймал себя на том, что слегка ударяю по страницам. Я вспомнил, как делал это раньше, сидя в собственной квартире с таким же бокалом в руке. Тогда я был полон торжества – ведь кража удалась! Ну что ж, я опять украл эту книгу, но почему-то радости уже не чувствовал.

Что-то тревожило меня. Маленькая мыслишка на дне сознания.

Я допил бокал и задавил эту мыслишку.

* * *

Через полчаса после телефонного звонка мы уже были в кровати. Вернее, я был в кровати, Каролин на диване. Радио с часовым механизмом играло сладкую, усыпляющую мелодию. Через тридцать минут оно должно было автоматически выключиться.

Я уже погружался в сон и сквозь дрему услышал шаги, приближающиеся к двери квартиры. Я не придал им особого значения: Каролин в конце концов жила на первом этаже, около ее квартиры всю ночь раздавались шаги тех, кто всего лишь проходил мимо и шел наверх. Однако на этот раз человек остановился у двери, и в тот момент, когда я понял это, я услышал, что ключ вставляется в замок.

Я сел в кровати. Ключ повернулся в замке. Кот рядом со мной дрожал от волнения. Когда второй ключ оказался во втором замке, Каролин перевернулась на своем диване и взволнованным шепотом произнесла мое имя.