Взломщик, который цитировал Киплинга - [35]

– Ты его хорошо разглядела?

– Нет. Я и на номерной знак не обратила внимания. А должна была бы, правда?

– Для чего?

– Не знаю.

– Вероятно, это полиция, – сказал я. – Наружное наблюдение.

– Ох!

– Наверное, установили наблюдение и за моей квартирой.

– Ой! Вот, оказывается, как это делают, да?

– По крайней мере что-то подобное показывают по телевизору. «Фараон», с которым я разговаривал, сказал, что меня возьмут, как только я появлюсь на своих старых явках. Я хотел ему возразить, что у меня нет никаких старых явок, но думаю, что он имел в виду магазин и мою квартиру.

– Или мою квартиру.

– Что?!

– Мы ведь с тобой друзья. Ты бываешь здесь не так уж редко. Если они поспрашивают как следует, то обязательно узнают об этом, разве не так?

– Надеюсь, что нет, – сказал я. В этот момент зазвонил телефон. Мы посмотрели друг на друга не особенно радостно и не проронили ни слова, пока он не перестал звонить.

Глава 11

В 6.15 я сидел у стойки в кафе «Красное пламя» на углу Семидесятой улицы и Западной стороны. Передо мной стояли чашка кофе и тарелка с датским черносливом, но ни то, ни другое не привлекало моего внимания. Двое других посетителей, молоденькая пара за задним столиком, были заняты только друг другом. Бармен же был ко всему равнодушен: он стоял у кофеварок, лениво жевал мятную жвачку и глазел на противоположную стену. Там барельеф изображал пару загорелых парней, которые пасли овец на склонах гор в Греции. Время от времени бармен встряхивал головой, очевидно, пытаясь сообразить, как он сюда попал и что здесь делает.

Я поглядывал в окно, думая примерно о том же. С места, где я сидел, были видны очертания моего дома за квартал отсюда. Чуть раньше я подходил к дому и разглядывал его с тротуара, но все-таки не был к нему достаточно близко, чтобы определить, есть ли внутри или вокруг дома полицейские. Теоретически это не имело значения, но теоретически и шмели не кусаются, стоит ли так уж доверяться теории?

Один из молодых людей хихикнул. Бармен зевнул и почесал затылок. Я взглянул в окно, может быть, в сорок первый раз, и увидел Каролин за полквартала отсюда. Она шла по улице Восточной стороны, держа в руке мой маленький чемоданчик. Я расплатился, положив деньги на стойку, и вышел ей навстречу. Она сияла.

– Великолепно! Пара пустяков, Берни! Эта кража со взломом удалась как нельзя лучше.

– У тебя же были мои ключи, Каролин!

– Это, безусловно, очень помогло. Но ведь к каждому замку надо было подобрать свой ключ.

– А в само здание трудно было попасть?

Она отрицательно покачала головой.

– Миссис Хеш – прелесть. Привратник вызвал ее по селектору, а она попросила его отправить меня наверх и встретила у лифта.

Я звонил миссис Хеш несколько раньше, чтобы все это устроить. Миссис Хеш была вдова. Квартира ее находилась напротив моей. По-видимому, она считала воровство пороком, на который друзьям и соседям следует смотреть снисходительно.

– Она не должна была встречать тебя, – сказал я.

– Она хотела убедиться в том, что я найду квартиру. А еще больше хотела хорошенько меня рассмотреть. Она немного волнуется за тебя, Берни.

– Что ж, я и сам немного волнуюсь за себя.

– Она считала, что у тебя все в порядке и ты ведешь жизнь почтенного человека. Книжный магазин и все такое. Потом вчера вечером в новостях услышала об убийстве Порлок и стала волноваться. Но она уверена, что ты никого не убивал.

– Тем лучше для нее.

– Мне кажется, я ей понравилась. Она приглашала меня на чашечку кофе, но я объяснила, что нет времени.

– Она делает хороший кофе.

– Так она и сказала. Она сказала, что тебе нравится ее кофе, и слегка намекнула, что тебе нужен кто-то, кто будет все время готовить его для тебя. Она просила передать тебе, что жить на Западной стороне, а грабить на Восточной – нечто в духе Робин Гуда, но в жизни наступает момент, когда человек должен подумать о том, чтобы жениться и свить гнездышко.

– Хорошо, что вы пришли к такому замечательному заключению.

– О, мы ведь говорили только пару минут. А потом я пошла и обчистила твою квартиру, – она тряхнула чемоданчиком. – Думаю, что здесь все. Инструменты для взлома, карманный фонарик – все, что ты просил. Рубашки, носки и белье. В твоем ящике были кое-какие деньги.

– В самом деле? Наверное. Обычно у меня лежит там несколько долларов.

– Тридцать восемь долларов.

– Тебе виднее.

– Я их захватила с собой.

– О!.. – сказал я. – Не думаю, что тридцать восемь долларов спасут положение, но лишними они тоже не будут.

Она пожала плечами:

– Ты сказал, что берешь деньги, как только их увидишь. Я тоже так поступила.

– Ты поступила правильно. Похоже, мы никогда не поймаем такси.

– Да, ведь идет дождь. А на метро мы не доедем? Нет, через город не получится. А автобус не идет на Семьдесят девятую улицу?

– Садиться в автобус, когда тебя разыскивают за убийство, не особенно умно.

– Думаю, рано или поздно мы поймаем такси.

Я поднял чемоданчик и взял ее под руку:

– Черт с ним! Возьмем машину.

* * *

«Понтиак» находился там, где я его оставил. Иногда служба отбуксировки неправильно припаркованных машин работает спустя рукава, и на сей раз владельцу «понтиака» повезло. Я открыл пассажирскую дверцу, впустил Каролин и, пока она, перегнувшись через сиденье, отпирала мою дверцу, вытащил из-под «дворника» штрафную квитанцию.