Взлетная полоса - [34]
Они улизнули с занятий.
— Ну, и куда мы теперь? — осведомился Николай.
— Скажешь мне «спасибо», — загадочно ответил Митька.
Они протряслись в трамвае до ипподрома, потом пролезли в пролом ограды, Митька сокращал путь, вел через Петровскую дубраву. Возле старой беседки были сложены в кучу «агитприспособления». Стояла здоровенная клееная башка лорда Керзона в картонном цилиндре с проволочным моноклем. Огромный пролетарский кулак из папье-маше высовывался из мешанины палок и обрывков кумача. Вырезанный из фанеры красноармеец с винтовкой показывал Европе кукиш. На тачке лежал плакат с надписью: «Наш ответ!»
— Это давеча летчики на демонстрацию с этим ходили! — сказал Митяй. — Нет, до чего англичане додумались, а? Считать наш красный флаг пиратским и открывать по нему огонь во всех морях без предупреждения!
— Так ведь и мы ходили, — сказал Коля. — Одно слово: империализм!
— Ходить-то ходили… — сурово вздохнул Митяй. — Но только нам не фигами отвечать положено, тем более картонными! А кое-чем посущественней… Самолетами.
— А ты-то при чем?
— Я, Колька, видать, в авиацию подамся! — помолчав, ответил Митяй. — Ну что там локомотивы? Самолет — это да! У меня уже и знакомые на аэродроме есть! Они и шепнули!..
— Про что?
— Помолчи!
В дощатом трухлявом аэродромном заборе была здоровенная дыра. Теткин пролез в нее первым, отряхнулся, огляделся. Вид тогдашнего аэродрома его разочаровал. По просторному Ходынскому полю будто разбрелись ветхие ангары, сараи, крытые ржавым железом бараки. У дальних ворот над небольшим двухэтажным, похожим на дачу зданием с плоской крышей болталась на мачте полосатая черно-белая колбаса-ветродуй.
На аэродроме происходило неспешное движение. Красноармеец в шлеме с голубой авиационной звездой, сидя на бочке-бензовозке, подхлестывал мухортых кобылок, направляясь к закопанной в землю цистерне за горючим. Какой-то человек в кожанке ездил по полю на трескучей рогатой мотоциклетке. Мотоциклетка чихала мотором, окутывалась сизым дымом, глохла. Человек, отталкиваясь, разгонял ее, пока мотор снова не заводился.
Поодаль у ангара с распахнутыми воротами шевелилась толпа. Не так чтобы очень большая, но и немалая. Кое-кто зачем-то устроился даже на крыше ангара. Галдели.
Рядом с ангаром стояла санитарная карета-грузовичок с красным крестом на боковине.
— А что это там такое? — спросил Коля. Но Митька важничал, не отвечая, шагал быстро. Подотстав, Колька рванул за ним. Благоразумно примолк.
— Стой тут! Не суйся! — приказал строго Митька.
Конопатое, бледнеющее от волнения личико его вытянулось в жадном внимании к толпе, он стал похож на охотничью собаку, застывшую в стойке.
«Да отойдите же вы! Товарищи! Товарищи!» — послышался умоляющий голос.
Толпа раздалась, отодвигаясь, и тогда Коля увидел, что перед распахнутыми воротами ангара стоит небольшой, приземистый самолетик с распластанными, низко прижатыми к земле крыльями, серо-зеленого цвета. Сразу было видно, что он новехонький, как из лавки, чистенький и симпатичный. На капоте ярко выделялись язычки свежей копоти, блестел жилками древесины желто-красный деревянный пропеллер. Черные пневматики на колесах шасси тоже блестели резиной, как только что обутые калошки. Собственно говоря, это был главным образом мотор, занимающий треть веретенообразного фюзеляжа, к которому были приделаны крыльца, скошенный, похожий на рыбий плавничок, хвост, укрепленные на толстых стойках колеса. Посередине была одноместная открытая кабина с высоким гнутым козырьком — даже по виду махонькая и тесная.
У кабины стоял сухощавый пилот в щегольской кожанке, крахмальном воротничке, при галстуке, держал в руках шлем с авиаочками и спокойно поглядывал на небо.
— Пилот, товарищ Арцеулов, — сказал небрежно и знающе Митька. — Ты не гляди, что молодой. Он — может.
— А я и не гляжу, — пожал плечами Коля. — Моторище-то какой здоровенный! Небось такой потянет аж на седьмое небо!
— Четыреста сил, «Либерти», — снисходительно заметил Митяй. — Между прочим, Теткин, это все называется свободнонесущий низкоплан, истребитель, словом, таких у нас еще не делали… Сработали его на заводе номер один, бывшем «Дуксе». Сегодня первый полет — испытание. Так что тебе повезло, что у тебя такой дружок имеется!
— Чего задаешься? — сказал Коля.
Мимо них пробежал еще нестарый человек в сером темпом костюме и низко нахлобученной кепке, потоптался и пошел кружить вокруг ангара, ни на кого не глядя. Лицо у него было бледное, пожухлая трава хлестала по мятым брюкам.
— Его работа… Товарища Поликарпова… — объяснил с уважением Митька. — Запомни, Колька, если на испытаниях есть человек, который похож на психа, значит, это и есть конструктор!
К ним подошел бензовозчик с телеги, оглядел внимательно.
— Это братан мой! — сказал Митяй.
— Сидите и не дышите! — бросил тот строго и ушел.
Толпа рассыпалась по сторонам, люди садились на траву. Красноармейцы из стартовой команды обступили самолет. Пилот уже сидел в кабине.
Истребитель медленно покатили прочь от ангара, в сторону наезженного по пожухлой траве старта. За его хвостом быстро, вприпрыжку, шагал конструктор, зачем-то приседал и смотрел снизу, под крылья. Отъехала от ангара в сторону старта и санитарка.
Действие романа Анатолия Галиева «Расколотое небо» относится к грозовому 1919 году, когда молодая Красная Армия отражала натиск контрреволюции и войск интервентов. Автор рассказывает о жизни и боевой работе первых советских военных летчиков, которые столкнулись в небе России с пилотами так называемого славяно-британского авиационного корпуса, опытными мастерами летного дела, получившими европейскую выучку и летавшими на новых, отлично вооруженных самолетах. Против этих опытных наемников выступали первые советские авиаотряды, снабженные ветхой, устарелой техникой, но сильные своей спаянностью, высоким мужеством, сплоченные партией в крепкую силу.
Воспоминания и размышления фронтовика — пулеметчика и разведчика, прошедшего через перипетии века. Со дня Победы прошло уже шестьдесят лет. Несоответствие между этим фактом и названием книги объясняется тем, что книга вышла в свет в декабре 2004 г. Когда тебе 80, нельзя рассчитывать даже на ближайшие пять месяцев.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.