Взлет - [9]

- Ничего, постепенно научишься. Все будешь понимать, - утешала ее Марина.

По утрам они приезжали на аэродром и, осмотрев машину, узнав, что сделано за день, шли на старт. На самолете, подобном тому, что готовился к перелету, Валя, Полина и Марина начали тренировки в "слепых" полетах. Это был двухмоторный самолет конструкции П. О. Сухого с вынесенной вперед штурманской кабиной. Кабина была мало остеклена, что затрудняло обзор, и Марина после нескольких полетов попросила инженеров сделать так, чтобы увеличить обзор земли в воздухе, - ведь тогда, в 1938 году, основным способом самолетовождения была ориентировка по наземным объектам и исчислению пройденного пути по скорости и времени. Редкие радиомаяки использовались еще слабо.

Марина изучала новую всеволновую радиостанцию и международный переговорный код, который мог потребоваться во время дальнего перелета. Ей было легко и интересно. Она училась быстро настраиваться, вступать в связь, четко передавать. У нее, как сказал инструктор, уже выработался свой "почерк".

Вдруг случилось неожиданное. 16 июля у Марины начался приступ аппендицита. Согнувшись от боли, Марина думала: "Что же теперь будет с подготовкой?"

Валя, узнав, что Марина в больнице, примчалась к ней.

- Придется отложить полет. С другим штурманом мне не хочется лететь, а тебя не выпустят скоро.

- Нет, нет! И не думай об этом. Вы с Полиной тренируйтесь в полетах, а мое дело - связь. Вот я и буду здесь тренироваться.

- Здесь? - удивилась Валя. - Как же, разрешат тебе, жди.

- Не спрашивать же разрешения. Ты только передай, чтобы мне принесли сюда приемник с аккумулятором. Никто и не увидит, честное слово.

После осмотра Марины лечащий врач сказал:

- Операцию пока отложим. Необходимы холод, голод и абсолютный покой.

Голод Марина могла выдержать, холод в виде пузыря со льдом лежал на животе, но покоя она не выносила. Не могла представить себе, как это Валя и Полина готовятся, летают, а она лежит и смотрит в потолок, и даже посетителей пускают к ней только два раза в неделю.

Однажды дверь палаты тихонько открылась и вошел инструктор по связи. Он принес приборы и рацию.

И тренировки продолжались. Сначала тайком, потом открыто - при молчаливом неодобрении врача. Все же протестовать он не стал - Марина уговорила его.

Наконец температура пришла в норму, и Марина настояла на выписке, обещав строго соблюдать диету. Она понимала, что еще один такой приступ - и прощай полет!

Из больницы Марина поехала на дачу в Подлипках, где находились Гризодубова и Осипенко. В комнате грудами лежало обмундирование, приборы. Пахло мехом, новой кожей. Радость охватила Марину: наконец-то она здесь, рядом с подругами! Это лучшее лекарство для нее.

В первых числах августа Осипенко и Раскову вызвали в Кремль. Михаил Иванович Калинин вручил им от имени правительства ордена Ленина за успешный перелет по маршруту Севастополь - Архангельск. Вера Ломако получила награду раньше. У Марины это был первый орден, у Полины - второй. Первый - орден Трудового Красного Знамени - Осипенко получила за установление мирового рекорда высоты.

Шагая вдоль Александровского сада, они ловили восхищенные взгляды прохожих и сами украдкой поглядывали на свои новенькие блестящие ордена.

- Забежим домой, - попросила Марина. - Заберу с собой Танюшу. Мама говорит, затосковала девочка.

Они свернули с улицы Горького в переулок и вышли к дому. Она жила здесь с детства и каждый камень был знаком ей.

Таня, увидев мать, бросилась к ней.

- Быстренько, быстренько собирайся. Поедем со мной. Согласна?

- Ой, согласна! Я всегда согласна с тобой! - заторопилась Таня.

Но и на этот раз долго побыть с дочкой Марине не удалось.

Летчиц вызвали на заседание правительственной комиссии, созданной для контроля подготовки к перелету. В комиссию входили Валерий Павлович Чкалов и Александр Васильевич Беляков. Марина была уверена, что Александр Васильевич поддержит их. Именно он открыл ей дорогу в авиацию, поверил в ее способности.

Валерия Чкалова она знала мало и побаивалась его резких суждений и оценок "невзирая на лица". Он сидел за столом, коренастый, крепкий, в белой гимнастерке с орденами на груди, и, как показалось Марине, хмуро поглядывал из-под бровей на вошедших летчиц.

Вскоре она убедилась, что ее впечатление ошибочное. За внешней суровостью Чкалова Скрывались искреннее дружелюбие и забота о предстоящем полете. Комиссия разрешила экипажу приступить к предполетной подготовке.

Чкалов пробасил:

- Вы не церемоньтесь с ними (он подразумевал инженеров) , летчику виднее, где и что поставить, ему лететь - не им. И вообще, что вы здесь сидите? Осень на носу. Надо перебираться на аэродром вылета и там приступать к интенсивной подготовке. Это не личное дело, дело всей страны.

* * *

Полина должна была заехать за Мариной, чтобы вместе ехать на аэродром вылета, где теперь они будут тренироваться. В ожидании ее Марина, тихонько напевая арию Лизы из "Пиковой дамы", неторопливо собирала необходимые вещи. В квартире тишина. Таня с бабушкой на даче.

Она присела у письменного стола, выдвинула ящик.

Перебирая ноты, записные книжки, Марина вдруг увидела старую тетрадку, с выведенными еще не установившимся почерком буквами: "Мой дневник, не трогать никому..."