Взлет и падение «красного Бонапарта» - [4]
В 1923 году в партии было три лидера, претендующих, хотя бы формально, на первую роль, — Троцкий, Зиновьев и набирающий силу Сталин. Пока Ленин был работоспособен, он как-то ухитрялся привести эту разношерстную компанию хотя бы к относительному единению. Но когда его не стало, тут же выяснилось, что для практической работы состав Политбюро крайне неудачен. Троцкий был к ней неспособен в принципе, от коминтерновца Зиновьева и стоявшего за ним теоретика Каменева тоже оказалось мало толку, и очень скоро почти вся она легла на Сталина. С этим надо было что-то делать, но пока Ленин незримо присутствовал в Кремле, в Политбюро царила атмосфера ожидания. Откровеннее всех вел себя несдержанный Троцкий. Он фактически отошел от работы, даже присутствуя на заседаниях Политбюро, не участвовал в обсуждении, а демонстративно читал английский или французский роман либо же выискивал ошибки и оговорки у товарищей по власти, чтобы затем обрушиться на них с язвительной критикой.
Впрочем, толку от всей демонстративности Троцкого было мало, потому что все большее влияние приобретали Сталин и его команда. Сын грузина-сапожника был абсолютно чужд интеллигентско-эмигрантскому братству, и вставать в позу перед ним обычно оказывалось бессмысленно, а то и себе дороже.
И все же пока вождь был жив и мог, хотя бы гипотетически, выздороветь, разбираться с дальнейшей судьбой власти было и неприлично, и страшновато. Это только в сказках все рвутся в цари, а наделе принять на себя ответственность за такую огромную страну, да еще в такое время… Это ведь были не демократические «политические деятели», готовые при первой же трудности прижать ушки и сложить полномочия. Эти в отставку не подавали, даже на тот свет. Самоубийство тоже считалось дезертирством, «легким выходом» из жизненных тупиков.
А время на дворе стояло веселое…
«Революционеры» и «государственники»
— Если бы сейчас была дискуссия, — начала женщина, волнуясь и загораясь румянцем, — я бы доказала Петру Александровичу…
— Виноват, вы не сию минуту хотите открыть эту дискуссию? — вежливо спросил Филипп Филиппович.
М. Булгаков «Собачье сердце»
Война закончилась, исчезла смертельная опасность для молодого советского государства — но исчезла и внешняя вынуждающая сила, сплачивавшая большевиков против смертельной опасности. И сразу же с уменьшением давления проявились разногласия, отложенные «на потом». Собственно партия, или, пользуясь терминологией Оруэлла, «внутренняя партия», проявила отчетливую тенденцию по любому поводу вступать в бесконечные дискуссии, подавая дурной пример партии «внешней». То есть ничего нового-то не происходило, процесс этот шел с самого начала существования партии, в бесконечных дискуссиях проходила вся ее жизнь, не исключая и военного времени — но во время войны спорили как-то между делом и по не слишком глобальным поводам. А теперь словесная река вырвалась наконец из теснины и разлилась на просторе…
Первым вестником нового жизненного этапа — еще, кстати, до окончания Гражданской войны, стала «дискуссия о профсоюзах». Часть видных большевиков, размышляя о том, как организовать государство после победы в войне, выступила за передачу верховной власти профсоюзам. Троцкий тут же потребовал заодно их чистки и всеобщей милитаризации.
(У него был свой интерес, он рассчитывал играть в этих милитаризованных профсоюзах ведущую роль.) Очередной теоретический спор, делов-то! — мало ли глупостей уже предлагали и еще будут предлагать. Охота в такое время заниматься такими проектами!
Но, как без труда догадается хоть немного продвинутый в реальной политике человек, дело-то было совсем не в профсоюзах. Вот ведь интересно — когда в наше время в верхах происходит какое-нибудь новое назначение или изменение, политическое ли, партийное или какое другое, то все правильно понимают происходящее и спрашивают, не кто что предлагает, а кто чью руку держит и в чьей команде шагает. А как речь заходит о двадцатых годах, так словно туман глаза застит. Кто бы об этом времени ни писал, сразу же начинает разбираться, кто что говорил, кто на каких позициях стоял, кто был не прав и в чем именно, и так там, в этом идеологическом болоте, и остается.
На самом деле все куда проще. Как писал эмигранту Илье Британу кто-то из видных большевиков (подозревали, что Бухарин): «Помните, когда пресловутая дискуссия о профсоюзах угрожала и расколом партии, и заменой Ленина Троцким (в этом была сущность дискуссии, скрытая от непосвященных тряпьем теоретического спора…)» Вот именно: тряпье теоретического спора — а суть-то совсем иная, самая банальная борьба за власть в партии была сутью как этой, так и последующих дискуссий. И партийные массы, кстати, прекрасно это понимали. Они могли быть малограмотными и не отличать Второго Интернационала от Третьего, но чего хочет оппозиция, знали четко, ибо это вопрос житейский, а в житейских вопросах излишняя грамотность только помеха.
Надо сказать, что время для верхушечных разборок было самое подходящее. Семь лет войн и революций отбросили и без того далеко не передовую Россию на добрых полстолетия назад. Сельское хозяйство давало 65 % продукции от далеко не идеального для страны уровня 1913 года, промышленность — всего лишь 10 %. Нэп оживил торговлю, но неспособен был поднять производство. Железнодорожный транспорт агонизировал. Голод в Поволжье унес миллионы жизней. Положение было хуже некуда, но выходить из него предполагалось по-разному.
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? В чем подлинные причины чисток 1937 года? За что был расстрелян Михаил Тухачевский? И какое отношение ко всему этому имеет Адольф Гитлер? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы журналист Елена Прудникова и петербургский историк Александр Колпакиди. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Если послушать военных историков и мемуаристов, на всем протяжении Великой Отечественной войны умные генералы только и делали, что пытались объяснить штатскому тирану, как надлежит действовать. Иной раз тиран их слушал — и тогда Красная Армия побеждала. Или не слушал — и тогда случались катастрофические поражения. Но так ли все просто? Что вообще должен делать глава государства, понимающий, что не может выиграть надвигающуюся войну и что его армия заведомо не способна дать отпор агрессору? Как ему спасти страну от захвата, а народ от истребления? Эта задача стояла перед Сталиным в 1941 году, и он нашел выход, беспрецедентный, уникальный по своей сути и грандиозный по замыслам.... В новой книге Елены Прудниковой не только поднимается одна из сложнейших и противоречивых тем российской истории, но и впервые с 1953 года публикуется уничтоженная и изъятая из всех библиотек пьеса расстрелянного заместителя Берии Всеволода Меркулова «Инженер Сергеев». Во время войны она с триумфом обошла все ведущие сцены Советского Союза (Малый театр открывал ею свою новую сцену), а после была запрещена и забыта.
Антироссийская пропаганда 90-х годов держится, по сути, на четырех столпах. Это миф о репрессиях, миф о том, что Великая Отечественная воина вовсе не была Отечественной, миф о Катыни и миф о «голодоморе». Если первые три за последние десять лет уже изучены и частично или полностью опровергнуты, то «голодомор», по сути, никем и не изучался. История, будучи городской образованной дамой, мало интересуется крестьянским вопросом. Между тем, не осмыслив сути советской аграрной реформы и цены, которую наша страна заплатила за то, чтобы вырваться из феодализма, вообще невозможно понять то страшное и великое время.По сути, «голодомор» — окончательная цена дворянских гнезд, барышень в белых платьях, выездов и бриллиантов, Петергофа и Третьяковской галереи, побед русского оружия и кутежей русских миллионеров.
![Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/a1/a1c3798df27df0c67002f12abca75657ce5beda9.jpg)
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? Почему Гитлер, имевший во всех завоеванных странах «пятую колонну», так и не сумел создать ее в СССР? В чем подлинные причины колоссальных чисток 1937 года? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы петербургский историк Александр Колпакиди и журналист Елена Прудникова. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
«Победить невозможно проиграть!» – нетрудно догадаться, как звучал этот лозунг для разработчиков плана «Барбаросса». Казалось бы, и момент для нападения на Советский Союз, с учетом чисток среди комсостава и незавершенности реорганизации Красной армии, был выбран удачно, и «ахиллесова пята» – сосредоточенность ресурсов и оборонной промышленности на европейской части нашей страны – обнаружена, но нет, реальность поставила запятую там, где, как убеждены авторы этой книги, она и должна стоять. Отделяя факты от мифов, Елена Прудникова разъясняет подлинные причины не только наших поражений на первом этапе войны, но и неизбежного реванша.Насколько хорошо знают историю войны наши современники, не исключающие возможность победоносного «блицкрига» при отсутствии определенных ошибок фюрера? С целью опровергнуть подобные спекуляции Сергей Кремлев рассматривает виртуальные варианты военных операций – наших и вермахта.
Сталинское время оболгано и все еще не понято. Хрущевский доклад на XX съезде партии — не более чем хватающий за душу рассказ о колоссальных необоснованных репрессиях, в ходе которых по указке злодея Сталина хватали невинных людей, пытали, и расстреливали без суда. Позднее официальные и «демократические» историки и журналисты, «ища себе чести, а князю славы», довели их число до десятков миллионов, а советский человек, привыкший доверять печатному слову и ученой степени, не сомневаясь, все это проглотил.Репрессии, без сомнения, были — и еще какие! Куда большие, чем живописал Хрущев, — и по числу жертв, и по жестокости, и по цинизму.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами.
Любая послевоенная ложь о любой минувшей войне начинается со лжи в адрес разведки. Дескать, она это не доглядела, то не раздобыла, тут не подтвердила, там ошиблась, здесь не разгадала, там проглядела и т.д. и т.п. История Великой Отечественной войны, прежде всего ее кроваво-трагического начала, не исключение. Родоначальниками несносной хулы, лжи и клеветы в адрес советской разведки стали маршалы и генералы предвоенной и военной поры. В деятельности разведки и контрразведки СССР был, конечно, не только позитив, но и негатив тоже.
Документы, раскрывающие тайные пружины событий августа 1991 года, приведших к развалу СССР, самой большой геополитической катастрофе XX столетия, в основном недоступны современному читателю, да и вряд ли когда станут известны в полном объеме. Понимая это, ведущие журналисты газеты «Красная звезда», центрального органа Минобороны СССР — России, постарались получить информацию из первых рук: от организаторов и участников событий, вплоть до членов ГКЧП Д.Т. Язова и В.А. Крючкова, военачальников, командования и бойцов спецподразделений КГБ СССР, руководителей «обороны Белого дома», государственных деятелей, ученых и политологов.
Более семидесяти лет событий 1937 года вызывают множество вопросов. Почему в Советской стране, переживавшей период всестороннего бурного развития, вдруг начались массовые аресты и расстрелы? Почему репрессии совпали с проведением первых в советской истории всеобщих, прямых, равных и тайных выборов? Кто хотел репрессий и кто больше всего пострадал от них? Каким образом их удалось прекратить? Был ли Сталин безумным маньяком? Кем были его политические противники в партии? Как Сталин одолел их? Что было главным идейным оружием Сталина? Каковы были достижения и теневые стороны сталинской революции сверху? Кем были коммунисты 30-х годов и многие ли из них знали марксизм-ленинизм? Кто стоял за убийством Кирова? Почему Серго Орджоникидзе покончил жизнь самоубийством? Каких перемен в обществе хотел Сталин и почему многие партийные руководители противились им? Сталин ли развязал те репрессии, которые ныне называют «сталинскими»?В книге раскрыты причины, движущие силы и острые перипетии внутрипартийной борьбы, которая сопровождалась беспрецедентным количеством арестов и казней за всю советскую историю.