Взгляды на жизнь щенка Мафа и его хозяйки — Мэрилин Монро - [11]

— Да забудь, Фрэнк, — сказала Натали, радуясь возможности почувствовать себя взрослой. — Он просто пошутил.

— Я ему покажу, как со мной шутить.

— Они с Ваникой недавно купили сборный дом, — сказала миссис Гурдин. — Из каталога.

— «Сирс и Роубак»?

— Нет, — ответила миссис Гурдин, — они такие дома уже давно не выпускают. Какая-то другая компания. Окей с Ваникой построили его в Инглвуде, рядом с Голливуд-парком. Дом пришел им по почте. Окей, правда же? Дом прислали вам по почте?

— Да, миссис Гурдин, — ответил бармен. — Дом из коробочки. Очень милый. Мы сколотить его молотком.

Стоя в дверях, я увидел, как мистер Синатра нахмурился, миссис Гурдин засуетилась, а Наташа села на подлокотник дивана и выдула дым аккурат в центр всеобщего смятения. Бармен Окей приготовил три мартини за раз и нагнулся с одним к мистеру Синатре:

— Это для вас, мистер Фрэнк. Я научиться готовить его в зале «Дельфин».

— Окей и Ваника работали в коктейльном баре аквапарка «Мэриленд», — пояснила миссис Гурдин. — Это в Палос-Вердес, да?

— Я вкусно приготовить.

— ОК, — сказал Фрэнк.

— Его так зовут, — напомнила миссис Гурдин.

— Нет, ОК — в смысле вкусно! — Фрэнк поднял глаза на замершего в ожидании бармена. — Все ОК, Окей. Ты не просто смазливый гаваец, ты настоящий профи. А теперь проваливай. — Он повернулся к Натали, как будто удивленный собственной победой: — А ты что, не пьешь?

Глава четвертая

Подобно Ноэлу Кауарду и Холли Голайтли, княжна Наталья обладала тем, что можно назвать менталитетом коктейльного часа. Она проглотила несколько «Гибсонов», и ее дыхание сладко запахло джином и маринованным луком; миссис Гурдин отпускала мрачные замечания в русском духе, а гавайская прислуга стояла у рояля в ожидании распоряжений, сцепив руки и глядя пустыми глазами прямо перед собой. Еще час или даже больше все смеялись, обменивались пристальными взглядами, сплетничали о кино и немножко паниковали — под аккомпанемент долетавших сверху киношных выстрелов. Наташа становилась все более неистовой и сексапильной, превращаясь в Натали.

Чтобы найти себе место в мире Фрэнка, она решила спросить его про кампанию Джека Кеннеди. Натали инстинктивно благоговела перед большой политикой.

— Что ж, он победил благодаря нам, — сказал Фрэнк. — Мы собрали средства на кампанию. Мы обеспечили ему победу. Теперь посмотрим, сдержит ли П. свои обещания.

— П.? — не поняла миссис Гурдин.

— Президент, мама. — Натали развернулась чуть быстрее и резче, чем следовало. — Банда Джека, вот они кто.

— Ты прелесть, — сказал Фрэнк. Она хихикнула — девушки всегда хихикали так рядом с Синатрой, каждым мелодичным звуком добиваясь его одобрения. Фрэнк это обожал. Фрэнк заулыбался.

— Как поется в песне, он любимчик нации.

— И ему не плевать на обиженных, — сказала Натали.

— Верно, сестренка. Мне тоже это нравится. Я верю в Билль о правах. Вот почему я нанял этого сценариста из черного списка, чтобы он описал полную картину военных действий. И знаешь, что со мной сделали газетчики Херста? Они меня уничтожили, милая. Смешали с грязью. Я про его прихвостней. Джон Уэйн. «Дженерал моторс». Кардинал Спеллман. Высококлассные линчеватели — вот кто они, милая, и я никогда их не прощу. Быть может, Кеннеди удастся изменить ситуацию в стране. Я всю жизнь сражался против линчевателей. Но от сценариста пришлось отказаться.

— Уэйн — стукач, — сказала Натали.

— Господи, да этот малый тридцать лет был не у дел. Он попросту свихнулся. — Мистер Синатра махнул рукой, словно бы отметая неприятную тему, но тут же добавил: — Говорю тебе, принцесса, этот малый бросит в тюрьму тысячу добрых людей, лить бы доказать, кто тут самый главный. Сожжет тысячу книг, чтобы не прочли одну-единственную. Это факт, миссис Гурдин. Ну что я могу сказать? Джон Уэйн — подонок. И неудачник. А в нашей новой игре нет места неудачникам.

— Кеннеди! — взвизгнула Натали, точно исступленная фанатка.

— Так держать, принцесса.

В коридоре мелькнула тень, на лестнице что-то грохнуло, и кто-то хлопнул дверью.

— Выборы прошли без сучка без задоринки, — сказал Фрэнк. — Успех был обеспечен. Я-то знал, что дело верное, мы в свое время успели поагитировать на Гавайях. — Он наклонил бокал в сторону бармена, как бы обнуляя счет. — Но в этой стране многое нужно менять. Некоторые белые не хотят делиться миром с остальными — причем такие есть и среди демократов. Слышала, как те сукины дети с Миссисипи освистали Сэмми, когда мы пели гимн США? Прямо на той конвенции, когда Джек выставил свою кандидатуру.

— Что ж, — сказала Натали, заметно розовея — от удовольствия, надо полагать. Она испытывала восторг школьницы, подготовившей домашнее задание, — даже отец доктора Кинга собирался голосовать за республиканцев. Он чуть не отдал свой голос за партию Линкольна.

— Джек об этом догадывался, — сказал Синатра. — Когда Мартина Лютера Кинга арестовали и бросили в рейде вилл скую тюрьму, Джек позвонил его жене. Жена беременна. Джек звонит ей и говорит, что волнуется за ее здоровье. Шикарно, правда?

Фрэнк так нервничал и дергался, что не мог усидеть на месте и несколько раз едва не наступал на меня — а нас ведь даже не представили друг другу. Разговоры о Кеннеди взвинтили его еще больше.