Взгляды - [186]

Манифест, написанный основоположниками коммунизма 128 лет тому назад, не мог тогда предвидеть того размаха профсоюзного движения, которое оно получило в рамках капитализма в действительности. Сами авторы манифеста считали, что некоторые его разделы и взгляды устарели. Тем более нет ничего удивительного в том, что отдельные части манифеста устарели сейчас. Теперь, когда профсоюзы в западных странах добились коренного улучшения материальных условий жизни рабочего класса, вполне закономерным стал отказ французской, итальянской, испанской и английской компартий от основного пункта программы партии о диктатуре пролетариата как переходной стадии от капитализма к социализму. Переход этот теперь вполне возможен парламентским путем, при полном сохранении всех демократических институтов, действующих в современных цивилизованных странах.

IV. «Или, — говорил А. И. Солженицын в своем выступлении в Нью-Йорке, что коммунистические перевороты все начнутся с передовых стран… Ну, не все, наоборот, вы видите все наоборот».

Опять Солженицын хватается не за основное, а за мелкое, случайное. Суть марксистской теории состоит не в том, где начнется революция, а в том, что капитализм сам подготавливает условия для перехода к социализму. И это доказано неопровержимо. Логически революция должна начаться с передовых стран. Но целый ряд обстоятельств помешал логическому развитию событий, и сами основоположники коммунизма не исключали возможности такого отклонения. Так, например, в предисловии ко второму изданию манифеста, написанному в 1882 году, Маркс и Энгельс писали:

«Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на западе, так что они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность может явиться исходным пунктом коммунистического развития».

Так что никакого противоречия между высказываниями Маркса и Ленина не было.

V. «Как только капитал будет повержен, — говорил там же Солженицын, так сразу государство будет отмирать. Вы видите сегодня, где еще есть такие сильные государства, как в так называемых социалистических странах».

Неверно, что основоположники марксизма предсказывали, что на другой день после пролетарской революции начнется отмирание государства.

И Маркс, и Энгельс, и Ленин неоднократно писали (и в этом отношении можно привести десятки и даже сотни выдержек из их произведений и писем) о том, что между капитализмом и социализмом будет существовать эпоха диктатуры пролетариата. Пока не будет повержен капитализм во всем мире, или, по крайней мере, в основных странах, пока не будут ликвидированы классы, до тех пор будут существовать государства. И даже после наступления социализма в основных странах еще будет нужда в государстве в отсталых странах, для постепенного перевода класса крестьян и ремесленников на коллективные формы труда.

«Надо направить все усилия к тому, — говорил Ленин, — чтобы наладить отношения рабочих и крестьян. Крестьяне это другой класс. Социализм будет тогда, когда не будет классов, когда все орудия производства будут в руках трудящихся. У нас еще остались классы, уничтожение их потребует долгих, долгих лет, а кто обещает сделать скоро — шарлатан». (Ленин, том 42, стр. 307).

При этом марксисты предполагают ликвидацию классов не только в пределах одной страны, а во всемирном масштабе. Этот процесс в мире уже идет.

Солженицын видит перед собой сталинский казарменный социализм, и из этого источника он черпает формулы для своих обобщений.

VI. «Или, — говорил там же Солженицын, — предсказание о том, что война присуща только капитализму, только потому мол происходит война, что капитализм. А как только наступит коммунизм, так все войны прекратятся. Мы уже достаточно видели это: в Будапеште, в Праге, на советско-китайской границе, при оккупации Прибалтики, при ударе Польше в спину».

Когда Маркс и Энгельс писали о прекращении войн при социализме, они имели в виду войны, которые присущи капитализму и которые являются продолжением конкурентной борьбы между капиталистическими странами. Если ликвидируется конкурентная борьба между странами, ликвидируются тем самым причины, вызывающие эти войны. Будапешт, Прага и другие носили совсем другой характер. Это не войны в собственном значении слова, а подавление мятежей, причем мятежей, совершенных как раз во имя утверждения демократического социализма и против великодержавного национализма. И, во-вторых, примеры Солженицына относятся не к марксистскому, а к сталинскому казарменному социализму.

VII. «Коммунисты никогда не скрывали, — продолжал свою речь в Нью-Йорке Солженицын, — что они отрицают всякие абсолютные понятия добра и зла, как категорий несомненных. Коммунизм считает нравственность относительной, классовой».

В своей книге «Что такое СССР» Л. Д. Троцкий подчеркивал, что:

«Оперировать в политике отвлеченными моральными критериями — заведомо безнадежная вещь. Политическая мораль вытекает из самой политики, является ее функцией. Только политика, состоящая на службе великой исторической задачи, может обеспечить морально безупречные методы действия. Наоборот, снижение уровня политических задач неизбежно ведет к моральному упадку…