Взгляд змия - [87]

Письмо офицера запаса капитана Уозолса сыну его Анусу Уозолсу

декабря 6-го, 1925 г.

Титувенай

Дражайший сын наш! Мы были искренне рады получить твое письмо, но вместе с тем и немало удивлены. Удивляют нас не столько мистические вещи, к которым мы не приучены, сколько твое, если нам дозволено так выразиться, восхищение ими. Но об этом позже.

Твои пожелания и приветы переданы, обрадовав всех, и прежде всего Маму, ведь, редко получая известия от тебя или о тебе от кого-то другого, мы на самом деле склонялись к мысли, что ты нас забыл. Личный опыт подсказывает нам, что писать письма или отбивать телеграммы, когда ничего конкретного сказать не можешь, – занятие глупое и ненужное. Но иной раз несколько незначительных слов, сложенных в почтовую карточку, доставляют родителям много радости. Мы не намерены порицать и наставлять тебя, зачем слишком редко навещаешь нас или нам пишешь, только хотим сказать, что не покажешься ни глупым, ни сентиментальным, сообщив нам о своем благополучии не по какому-нибудь значительному случаю, а просто так, проходя мимо почты.

Нам приятно и радостно слышать, что ты столь серьезно относишься к службе (мы прочли это между строк твоего письма!) и что у тебя есть автомобиль, столь редкий для нас, но очень, надо думать, удобный предмет. Будь осторожен: нам сообщают, что пары бензина крайне ядовиты! Внимательно выбирай шофера! Не бери любого, первого попавшегося. Посоветуйся с людьми, имеющими в этой области больше опыта, чем ты. Пусть они посоветуют. Молодежь не думает о таких вещах, вам кажется, что это мелочи. В действительности же, садясь в автомобиль, ты отдаешь свою жизнь и здоровье в руки шофера. Надо, чтобы ты мог доверять этим рукам. Также смотри, чтобы он был честным человеком.

У нас все хорошо. Никто у нас ничем не хворает, живем в мире и согласии, а тем самым и счастливо. Пусть время года нынче способствует всяческим простудам, держимся мы молодцом. У Мамы даже нет насморка, хотя, вообще-то, сам знаешь, она вечно кашляет и сморкается. Словом, как говорится, живи – не хочу.

Твое беспокойство о нашем с Мамой вояже пока можно отставить. До весны мы никуда не двинемся, потому как случились кое-какие неувязки с визами. Есть и другое соображение: дорога дальняя, обойдется нам недешево, потому мы решили, что лучше всего увидеть Францию весной, когда она, как и любой другой край, красивее всего. Господин Дрюон зовет нас все так же настойчиво, упоминая, что, быть может, оплатит часть расходов. Однако мы с Мамой решили, что другого случая не представится, потому лучше ехать в удобное время и при благоприятнейших обстоятельствах.

Ты пишешь о своем намерении прибыть на родину «чтобы встретить зиму». Поверь, нас это очень радует. Мы будем с нетерпением ждать тебя. Только перед тем, как выехать, сообщи день, чтобы мы успели подготовиться и встретить тебя как должно. Если нам дозволено будет дать тебе дельный совет, то, насколько известно, снега в этом году не будет до самого Рождества. Я думаю, ты понял намек? (Мы будем рады, если ты проведешь Рождество с нами.)

Доберман все время ерзает под креслом. Чует, наверное, что мы пишем его любимцу. Так что для полноты пожеланий прими их и от него тоже. (Наши пожелания ты знаешь: желаем тебе наипрекраснейших вещей, а Мама – чтобы ты наконец нашел достойную тебя жену.)

Теперь перейдем непосредственно к твоей просьбе. Зря ты думаешь, что нам это будет хоть сколько-нибудь неприятно (впрочем, благодарим тебя за заботу) или что потребует много времени на какие-то там особенные размышления. Скажем более: нам и вовсе не понятно это твое чрезвычайное возбуждение, которое ты, кстати, выражаешь достаточно расплывчатыми мыслями о нравственности, долге, доверии и т. п. Нам кажется, оправданием тому может служить лишь твой юный возраст. И все же ответим тебе как можно яснее, чересчур не усложняя оных вопросов (как это делаешь ты). Если тебе покажется, что объяснений наших недостаточно, или ты чего-нибудь в них не поймешь, мы с удовольствием сможем обсудить это, когда ты приедешь. Почему мы непременно должны все забыть? Мы чувствуем отеческий долг – не жалея сил, преподать тебе хотя бы какие-нибудь уроки. Любой отец, выпуская детей в самостоятельную жизнь, обязан это сделать. Поэтому всегда нас обо всем спрашивай, смело, напрямик, не стыдясь, и мы всегда постараемся тебе ответить. Такими и только такими должны быть наши отношения: открытыми, искренними, основанными на взаимном доверии. Прошли те времена, когда ты был так юн, что мы и впрямь не могли разговаривать с тобой о некоторых вещах. Теперь ты уже вошел в мужской возраст, так поговорим же как мужчина с мужчиной.

Да, мы помним эту историю, хотя и не до мельчайших деталей. Увы, время – это рой короедов, оставляющий в нашей памяти зияющие червоточины. Однако деталей в них застряло изрядно. В то время губернатор попросил написать ему об этом подробный отчет, или рапорт, как говорят у нас, военных. Вполне понятно, что в отчете мы могли описать все лишь до того момента, пока отослали преступника с двумя солдатами в Каунас. Но вскоре после вручения рапорта мы узнали продолжение этой истории и ее конец: то, как зверски зарезал наш разбойник обоих солдат и, не в силах вынести угрызений совести, если она у него была (в чем мы сильно сомневаемся!), сам отдал себя в руки правосудия. Больше мы ничего не знаем и, признаюсь тебе, не стремились узнать, событие это начисто стерлось из нашей памяти, пока ты письмом своим его не напомнил.