Взгляд Сатаны - [11]
Пораженные проказой
В рое мух,
Уходившие до срока
От всевидящего ока
Без мечты,
Обезличенных пророков
Все текут вранья потоки
Под мосты.
И не видя откровенья,
Заходясь в служебном рвеньи,
До слюны,
Не познав свое паденье,
Постаревши до рожденья,
Пацаны
Автоматы взяв навскидку
И подобие улыбки,
Как оскал.
Выстрел голубой накидке
Глаз - алеющую дырку
Рисовал.
То ли песня, то ли скрежет -
Умирающая нежить,
Будто альт.
Но все тише, глуше, реже
Продолжают руки нежить
В кровь асфальт.
Давит каблуками пальцы
Неприкаянный скиталец -
В чернь сапог
Непокаянных поганцев,
Что не тот танцуют танец...
ГДЕ ТЫ, БОГ?
* * *
Где, скажи, тебя носило?
Преклони колени.
Я - творенье высшей силы,
Божество прощенья.
В обрамлении иконы,
Веры композитор,
Глаз под теплим капюшоном
Черный инквизитор.
Пламя свечки не осветит,
Мертвенны провалы.
На вопрос твой не ответит
Торжество Ваала.
Обними меня руками,
Как родного сына.
Заслонюсь с тобой от камер...
Хвостиком ослиным
Бахрома подушек алых
Пляшет подо мною.
На церковном этом бале
Получу роль Ноя.
Где, скажи, тебя носило?
Веруй в меня, веруй...
Из поповского кадила
Густо тянет серой.
* * *
Евангелие от Сатаны
Уж коль приспичило молиться –
Молись, проси, бей лбом, кричи,
Под неподвижные ресницы
Христу заглядывай в ночи.
Две стороны одной монеты:
Когда есть бог, тогда есть черт.
Кого просить? Спаситель, где ты?
Орел и решка. Чет-нечет.
Отбрось Марию, что страдает,
И кахексичного Христа.
Я помогу... Меня узнает
Любой по кончику хвоста.
Иди ко мне. Я был и буду
Ты платишь - музыка твоя,
Мир принесу тебе на блюде,
Где я есть ты, а ты есть я.
Где просят боги подаянье
У нарисованных людей,
Где брошен псам на растерзанье
Распятый главный иудей.
Где день, прожитый без оглядки,
Не режет язычком свечей,
Где совесть не играет в прятки
Со связкою чужих ключей
Чужих квартир, где деньги, жены,
Мужей ветвистые рога,
Где честный - будто прокаженный,
Где длится вечный маскарад.
Целуй меня, куда захочешь:
В глаза, лоб, нос, взасос под хвост.
Я знаю, что держать нет мочи
Извечный сексуальный пост.
К греху иди, в грехе рожденный,
Иди и будешь прав стократ,
С тобой, коленопреклоненным,
Я возвращаюсь снова в ад.
Ну, что молчишь?
Ты прав, наверно,
Я искуситель, черт, я бес.
Но помни, что меня отвергнув,
Меня возвысишь до небес.
* * *
Экзорцист
Густо пахло табаком и скукой,
И дрожали почему-то руки,
И глаза поднять не стало силы,
И с небес все лило, лило, лило.
Мой стакан пустой до половины,
Твой стакан наполовину полон.
Кто разрезал эту пуповину?
Кто представился: "Профессор Воланд?"
Кто фортуне - разбитной девчонке
Задирал короткую юбчонку
(С кожи голой свет слепил, как блицы)
И хлестал ремнем по ягодицам.
Мой стакан давно уже без пойла,
Твой стакан пока еще без зелья.
Каждый сам себе построил стойло,
Где хворает сам-на-сам с похмелья.
И в твоих глазах, по-волчьи в зелень,
Сквозь хмельную муть узнаю еле:
Покупатель душ - мой собутыльник...
Зазвенел молчавший год будильник.
Нас Прокруст уложит, как поленья,
Головою на одну подушку,
И тебя отрежет по колени,
А меня укоротит по уши.
Брат мой! Враг мой! Испарись, исчезни!
Бесполезно... Бездна! Бездна. Бездна...
Только возвращайся поскорее,
Дай услышать музыку дверей мне.
Рая, ада мне открой ворота,
Встречу лучше, чем родная мать.
Экзорцист с тобой имел работу,
Нет тебя - и некого изгнать.
* * *
По ком звонит колокол?
Кого тащат волоком?
Чей череп стучит по булыжникам?
Чья кровь красно-смольная,
И кто там из Смольного
Вновь травлю открыл чернокнижника?
В костре рифмы, гласные...
Кто там несогласный?
Тащите сюда отщепенца скорей!
И доски скрестили -
Готово, прибили,
Пусть так повисит, хоть он и не еврей!
Что "мене"! Что "текел"**?
Чего ты замекал?
Вот сука, повесили - он все хамит.
Ну, с крестным знаменьем
Готовь вознесенье,
Начнет сам молиться - у ног динамит.
Тол сложен кирпичиком,
Смелее, опричники...
Бикфордов шнурок лет непрожитых жжет...
С тобою нам тесно.
Сгорел шнур. Прелестно!
И на небесах все готово уж.
Взлет!
* * *
Я очнулся...
Где я? Полумрак...
Пахнет грязным телом и теплом,
Длинный перекошенный барак.
Тут свалили человечий лом.
Койки ржаво выстроились в ряд,
Одеяла-шкурки серых крыс,
И разносит разноцветный яд
Санитар, высок, горбат и лыс.
Мне палатный врач в халате сером
Тычет в грудь свой грязный палец-шест,
Помечая на бумажке мелом,
И бормочет: "Симулянтум эст".
Я здоров...
Мне выдали вещички.
Утомила к выходу ходьба.
Ставит мне в учительском обличье
Двойку с кучей минусов судьба.
И врачи, больные, сестры, няни,
Усмехаясь, за спиной галдят.
Выхожу на улицу,
На волю...
Вижу: койки выстроились в ряд,
И грызет их, кровенея, ржа.
Двойка, ощетинясь минусами,
Стала вдруг похожа на ежа.
* * *
Беги, рогатый,
Пусть хлещут ветки
По взмокшей морде
И по бокам.
Они спасают
Тебя от клетки,
От звуков города...
Тебя рукам
Костлявым потным
Не позволяют
Хватать за холку
И гладить круп.
С тоски подохнешь
То пожалеют
И, словно волки,
Утащат труп...
И пусть копыта
Ломают камни,
И пусть за ночью
Не видно зги.
Слезой умытое,
Сердце встанет,
Устав... Но все же
Беги... Беги!
* * *
Рецидив истории
Вырвут медный язык у церкви,
Как бывало уже не раз.
Зазвучит снова гимн, как реквием,
Ликвидируя кон гору, как класс.