Взгляд с нехоженой тропы - [31]

Когда Булочкин проснулся, у него не было сомнений, что спал долго. Некоторое время он лежал, не открывая глаз, а потом открыл их и увидел, что находится внутри цилиндра, выстланного мягким материалом с сиреневым покрытием. Он скосил глаза влево, посмотрел перед собой, потом скосил вправо и остановил взгляд на ярко-желтой кнопке — единственном, что нарушало сиреневое однообразие. Под кнопкой была табличка с крупной надписью по-русски: «СИГНАЛ ВЫЗОВА».

Осторожно, но сильно надавливая, Булочкин протер ладонями лицо и окончательно понял: то, что он, проснувшись, считал пригрезившейся фантасмагорией — было реальностью. Но он еще с трудом выстраивал предшествовавшие сну события в четкую последовательность: невероятные сами по себе, они вырвались из памяти во время сна и словно бы проигрались заново, но в другом порядке, ярко окрашенные элементами кошмара. Булочкин напрягся, вспоминая сон. «Нет, — сказал он мысленно, — даже не так. Они просто послужили толчком для убедительного кошмара, и его образы перепутались с тем, что было в действительности».

Он еще раз взглянул на кнопку сигнала вызова. Неуверенно, смутно и неясно чувствовал он себя, словно потерял вдруг внутреннюю опору, остался без критериев и ценностей, которыми до этого пробуждения привык руководствоваться. Он вдруг почувствовал тоску и пустоту человека, который остался без ничего. И ощущение это было настолько пугающе, мучительно, что Булочкин застонал и затряс головой, чтобы его прогнать.

«Что случилось? — тревожно сказал он себе и несколько раз повторил этот вопрос. — Возьми себя в руки. Все хорошо. Ничего страшного. Ведь получилось, как ты мечтал. Ты сам хотел этого. Ты мечтал об этом давно…»

Он почувствовал, что усилие воли вновь возвращает в него по каплям уверенность, и — так же неожиданно, как до этого тоской и пустотой — его захлестнуло радостью от сознания, что он и в самом деле на борту инопланетного звездолета, который с неведомой, а вернее — невообразимой скоростью мчит через невообразимое пространство к созвездию Орион. Разве мало людей на Земле, мечтающих оказаться в его положении, толкаемых к этому разными причинами, среди которых главные — любопытство и жажда знаний? Разве нет на Земле людей, готовых пожертвовать всем, чтобы оказаться в его положении?.. Но повезло ему. Из миллионов лишь он оказался счастливчиком. Принципиальная Вероятность подобного воплотилась именно в нем. Быть может он, Булочкин, Первый Человек, Вступивший в Контакт с Пришельцами, а если и нет — то уж наверняка Первый, Кто Увидит Их Цивилизацию Собственными Глазами. Именно он поможет инопланетянам лучше понять людей. Когда бы ни началось сотрудничество между цивилизациями Земли и созвездия Орион — первым у его истоков будет стоять он — живший когда-то скучной жизнью, страдавший от неприятностей и разочарований, отважный только в мечтах. Нет, он-то знал, что всегда был другим, быть таким его заставляли неумолимые и неотвратимые обстоятельства. Когда-то это станет понятно всем, пусть и не скоро, пусть для знакомых, родных м друзей он просто навсегда пропавший без вести.

Некоторое время воодушевленный этими мыслями Булочкин чувствовал радость и прилив сил. Ему хотелось вскочить на ноги, куда-то идти, что-то делать, улыбаться и подбадривающе хлопать кого-то по плечу, чувствовать себя щедрым, счастливым и значительным, но это чувство, все возносясь, вдруг будто оборвалось, и по мозгу, по телу Булочкина снова стали расползаться тревога и опасения, ощущение беспомощности и беззащитности, его положение предстало перед ним в другом свете.

Вот он лежит, запертый в непонятного назначения цилиндр, в одном из отсеков корабля, где ему непонятно все, среди существ, для него непостижимых, общего у него с которыми — только разум, но даже разум их неизмеримо более чужд и непонятен ему, чем разум дельфинов. Каковы их мораль, понятия о Добре и Зле? Что они считают допустимым в отношении друг друга, а что в отношении иных существ? Для чего он им понадобился на самом деле, какую в действительности роль отвели они ему, прежде чем направить свой корабль к костру на дне заброшенного гранитного карьера?..

Образы приснившегося кошмара вновь стали исподволь заполнять сознание, подчинять себе мысли. Булочкин почувствовал, что покрывается испариной, он заметался, замотал головой, чтобы вырваться из сознания одиночества, беспомощности и пустоты, чтобы вновь обрести себя, волю и способность держать под контролем поступки, чувства, мысли. Он понял, что самый верный и, пожалуй, единственный путь к этому — вновь вспомнить и мысленно всмотреться в события, которые произошли после тою, как карьер заполнился призрачным серебристым светом. Вспомнить эти события в мельчайших подробностях и всмотреться тщательно.

Все мы воспитаны на сказках о Василисе Премудрой и Кащее Бессмертном, Иванушке-дурачке и Змее Горыныче, и в каждом есть что-то от мистика и суевера, но нужны необычные условия, чтобы это вырвалось наружу. Булочкин подумал, что условия необычнее тех, в которые он попал, представить трудно, и сознание этого прибавило ему уверенности в себе, сил для борьбы с потерянностью и замешательством.