Взгляд на звёзды - [90]

— Добро пожаловать домой, доктор Тёрнер. — услышала она в ушных раковинах приятный синтетический женский голос. — Я — «Афина», центральный искусственный интеллект компании «Терра Нова». С этого момента я нахожусь в вашем распоряжении всегда и всюду, где доступны телекоммуникации. Согласно условиям подписанного вами контракта, я заменила все используемые вами ВИ-модули, и буду теперь выполнять их функции.

Тот факт, что продвинутый корпоративный искин, стоящий сотни миллионов криптокредитов, будет выполнять рутинные действия вроде управления её персональными аккаунтами в различных приложениях и домашней электроникой, мог навести на мысль о напрасной трате ресурсов. Однако Саша знала, что квантовый компьютер, являющийся ядром «Афины», мог без труда выполнять миллиарды процессов одновременно.

Восприятие искинов как неделимых единиц было не более чем капризом человеческого мозга, который со свойственным ему антропоморфным мышлением упрямо желал воспринимать всё, что имеет человеческий голос, как некий отдалённый аналог личности. Но на самом деле искин являлся совокупностью бесчисленного множества виртуальных сущностей, которые могли выполнять определённые задачи вместе или отдельно, и могли и вовсе не быть связаны друг с другом.

Тот факт, что частичка «Афины» будет организовывать пополнение продуктов в холодильнике Саши и помогать ей в навигации по Алькантаре, не помешает другим частичкам «Афины» в ту же секунду администрировать какую-нибудь сверхважную нейроконференцию по распоряжению доктора Мейер и проводить сверхсложные математические вычисления для проекта.

— Желаете ли вы, чтобы я выступила гидом по вашему жилищу и помогла с обустройством? Или вы сразу хотите перейти к вопросам, связанным с проектом?

— Пока ничего не нужно. Просто разгрузи мою нейросеть и дай мне прийти в себя, — проворчала Саша, проходя в своё обиталище и на ходу стягивая с себя одежду.

— Как скажете, доктор Тёрнер. Не буду вас беспокоить. Обратитесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.

Душ без ограничений по времени, с нормальным шампунем и гелем, без присмотра французской тюремщицы был именно тем, что было нужно Саше в этот момент. Она провела много времени в душевой кабине, наслаждаясь волшебным ощущением того, как тёплые струйки воды обволакивают её тело, сбрасывая с него накопившееся напряжение. Тёрнер провела жизнь, в которой экстрим и экшн преобладали над комфортом и уютом. В её жизни было немало периодов, когда она могла лишь мечтать о такой роскоши как длительный тёплый душ. И это научило её получать от таких моментов максимум удовольствия. Ведь кто знает, что её ждёт завтра.

Выйдя из душа, вытершись, но ещё не накинув халат, она бросила на себя короткий взгляд в зеркало. Там она увидела 32-летнюю женщину, находящуюся в самом расцвете сил, красоты и здоровья. В её теле, главным образом в головном мозге, находились некоторые кибернетические импланты, без которых она не смогла бы сделать карьеру в сфере, которой решила посвятить жизнь. Но внешне ни один из них не был заметен — разве что нейропорт, если заглянуть за правое ухо.

При росте 174 сантиметра и весе 61 килограмм она не имела ни грамма лишнего веса, но смотрелась не худощавой, а стройной и спортивной. Мускулатура, которую она поддерживала в тонусе не препаратами, а регулярными физическими упражнениями и занятиями по муай-тай, не была гипертрофирована, как у культуристок, но всё же тело выглядело скорее тренированным и атлетическим, чем хрупким и нежным. Кубики брюшного пресса, подкачкой которых она заморочилась в юности, всё ещё чёткими линиями выделялись под плоским животом. Груди второго размера были подтянутыми и упругими. Круглые ягодицы — такими же подтянутыми и подкачанными, без намёка на целлюлит — хоть показывай в рекламе фитнесс-клуба. Смуглая кожа не была такой идеально-бархатной и шелковистой, как у барышень, которые выкладывали на уход за ней тысячи кредитов в месяц, но оставалась чистой и здоровой, свидетельствуя о правильном образе жизни. Короткая стрижка пепельно-чёрных волос, обычно причёсанных нарочито небрежно, и прямой, пронзительный, даже задиристый взгляд тёмно-зелёных глаз, делали её образ далёким от ангельского или кукольного и как бы вызывающе говорили: «да, я не подарок».

Вписывались в образ и её татуировки: два вычурных многогранных ключика к неизвестным дверям на одной связке, с крыльями, словно у ангела или красивой птицы — сзади на шее; хитросплетение взаимосвязанных шестерёнок, рычагов, труб и вентилей — на левом предплечье; чешуйчатый змей Уроборос, заглатывающий собственный хвост — обвивает её левую ногу от середины бедра до середины голени.

Её лицо было достаточно волевым, смелым и решительным, чтобы отпугнуть любого, кто привык воспринимать женщину как милое и беззащитное существо, нуждающееся в опеке и покровительстве. Однако каждый, кто не был склонен чрезмерно зацикливаться на её вызывающей эмансипированности, легко проникал взглядом за кажущиеся колючки и обнаруживал под ними открытость, искренность и эмпатию, которые располагали к себе.

— Ладно-ладно. Хороша, конечно, но хватит любоваться, — пробормотала себе под нос Саша, подмигнув отражению.