Взгляд на звёзды - [72]

Саша задумчиво кивнула.

— Я так понимаю, у тебя есть какие-то новости?

— Да. На этот раз хорошие.

— Неужели?

— Вчера в Каракасе удалось договориться о совместном международном доступе к данным, которые поступают от «Лиама». Перуанские военные согласить допустить на станцию «Эхо-12» группу международных специалистов, действующих под эгидой UNOOSA — Управления ООН по вопросам космического пространства. Все данные, которые будут поступать с этого момента, станут достоянием общественности.

— Это отлично. Хоть я и не представляю себе, как Гизу пошел на это.

— Он выдает это за жест доброй воли. Хотя больше похоже, что его принудили к компромиссу бразильские власти. Ситуация была близка к серьёзному международному конфликту: сильное давление США на Перу, заступничество Бразилии, первые дипломатические движения со стороны ЕКФ и КНР… Пришлось договариваться, чтобы ситуация не зашла слишком далеко. Так или иначе, тебе на этот раз повезло. Ваша немедленная экстрадиция под бразильскую юрисдикцию была одним из условий договорённости.

Саша недоверчиво поморщилась.

— Французы просто освободят нас безо всяких условий? Всех семерых? Прямо под носом у «Ориона»?

— Да. «Орион», конечно, в бешенстве. Их юристы сейчас всячески пытаются заблокировать вашу экстрадицию через все возможные суды, всех возможных лоббистов и дипломатические каналы. Но у них ничего не выйдет. Думаю, тебя доставят в аэропорт уже этим вечером.

Саша с облегчением вздохнула. Как бы она не хорохорилась и не пыталась продемонстрировать, что держится бодрячком, месяц, проведённый в четырёх стенах, показался ей годом. Учитывая неопределённость сроков освобождения, нервы уже начинали сдавать.

— Дюк, я не знаю, как благодарить тебя.

— Саша, не преувеличивай до такой степени влияние своего старого дяди. Ты теперь в большой игре. Очень большой. Твоё освобождение — не моя заслуга.

Саша кивнула.

— Да уж. Я успела это обмозговать за последний месяц.

— И что намозговала?

— То, что в дела я влезла в те ещё.

— Негусто.

— Ещё я решила, что буду и дальше заниматься проектом.

Дюк усмехнулся.

— Чего лыбишься?

— Я не настолько плохо знаю свою племянницу, чтобы я мог предполагать какое-либо другое решение.

— Ты считаешь, я не права?

— Ты — взрослая девочка, Саша.

Тёрнер с благодарностью кивнула.

— Бабушка с дедушкой не обижаются из-за истории с маминой могилой?

— Забудь. Ты же знаешь, для них главное, чтобы с тобой всё было в порядке. Мама о тебе спрашивает каждый день. Хотела приехать сюда. Но я не позволил. «Я тут проведывала внучку в тюряге» — не самая лучшая история для чая с подругами.

— Да уж.

— Значит, ты теперь перебираешься в Бразилию? Небось, и Энди с собой позовешь?

— Я только минуту назад узнала от тебя о том, что вообще выхожу из этой дыры. До этого я не исключала, что состарюсь тут и умру, как Карлос Шакал.

— Ну прям уж таки.

— В общем, дай мне пару дней, Дюк, чтобы прийти в себя.

— Тебе стоит быть осторожной, Саша. Наш мир за этот месяц очень сильно изменился. Твоё имя теперь на слуху у всего человечества. У тебя могущественные враги. А насчёт друзей… лучше подумай дважды, прежде чем причислять кого-то к этой категории. Политика — грязное дело. Большой бизнес — ничем не лучше.

— Я угодила в политику случайно, Дюк, и не собираюсь в ней задерживаться. Как и в большом бизнесе. Пусть ими занимаются те, кому это по душе. А я — займусь тем, что умею получше.

— Удачи тебе в этом, mon sher.

Международный аэропорт Страсбург-Энтсайм, Эльзас, Франция

10 июля 2120 года. 19:25 по местному времени (17:25 по Гринвичу)

Передача семерых освобожденных из-под ареста людей французскими органами правопорядка представителям бразильских властей проходила на лётном поле страсбургского аэропорта с пафосом, достойным обмена шпионами во времена Холодной войны. Дорогу из тюрьмы Саша провела в одиночестве, в наручниках, на заднем сиденье правительственного аэромобиля с тонированными стёклами, который доставил её прямо под трап гиперзвукового военно-транспортного самолёта с эмблемой в виде короткого золотого меча с крылышками — гербом бразильских военно-воздушных сил — Forca Aerea Brasileira (FAB). Лишь на лётном поле, по знаку строгого сотрудника французского Министерства юстиции, жандармы наконец освободили её.

— Как вам французские каникулы?! — перекрикивая шум двигателей, прокричала Саша, обращаясь к Арни Дипвеллу, Герте Вебер и Паоло Герреро, которых вывели из соседнего аэромобиля.

За этот месяц они не виделись ни разу.

— В Кэмп-Лежен кормили даже хуже, — отшутился Арни, упомянув знаменитую военную базу Корпуса морской пехоты США.

Как и полагается «морскому котику», Арни не терял присутствия духа.

— Да, не так уж плохо, — пробурчала суровая немка. — Если не считать того, что мои побратимы из GSG 9 будут подтрунивать надо мной до конца дней на встречах ветеранов. Подумать только — угодить в засаду к бездарям-лягушатникам из GIGN! Мы на учениях всегда делали их в одну калитку.

Вскоре Саша увидела и Сая с Фордом. По иронии судьбы их вывели из одной и той же машины, вместе с Ленни Картером. Кореец бросил на Сашу быстрый взгляд и коротко кивнул. Она ответила тем же. Тёрнер понимала, что человек, отсидевший месяц в тюрьме из-за бескорыстного желания помочь ей, заслуживает большего, чем просто кивок. Но сейчас было не место и не время.