Взгляд Медузы - [106]

Как только было предложено перейти к ответам на вопросы, в зале воцарилась полнейшая какофония, и потребовалось немало времени, чтобы публика слегка успокоилась и задаваемые вопросы можно было расслышать. Паянен сидела бледная и осунувшаяся, с осыпающейся с глаз косметикой, и пыталась совладать со своим голосом. Многие из представителей прессы явно были не в состоянии сразу же переварить те, мягко говоря, сенсационные сведения, которые были оглашены, и потому задавали вопросы, ответить на которые было легко. Напротив, представители газеты «ВГ» были, похоже, на удивление хорошо проинформированы. Их репортер, женщина, сразу же спросила о младшем инспекторе полиции Арве Нурбакке и его роли в расследовании, а также о его отношениях с одной из убитых женщин. Для Паянен это оказалось полнейшей неожиданностью; она попыталась отделаться общими фразами, называя его «сотрудником полицейского округа Осло», так что начальнику Управления полиции пришлось прийти ей на выручку, хотя он и сам еще не был посвящен во все подробности дела.

— Раз уж серийный убийца сам принимал участие в расследовании и наверняка оказывал влияние на ход оного, это должно повлечь за собой определенные последствия и для самой полиции. Какие? — не отставала женщина-репортер.

Паянен сидела неподвижно и смотрела на журналистку «ВГ». Да, в общем-то, эти вопросы были адресованы не ей. Она повернулась к начальнику Управления полиции и по его глазам поняла, что последует за этим вопросом. Она чувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Тот ответил:

— Мы проведем доскональный разбор действий всех участвовавших в этой операции представителей личного состава, в том числе руководящего. В настоящий момент, разумеется, было бы слишком рано говорить о том, к каким выводам мы придем. Однако уже сейчас можно твердо заявить, что в данном случае, если говорить об утверждении на должность сотрудников полиции и контроле за их работой, произошло нечто, что не должно было произойти ни при каких обстоятельствах.

Инспектор полиции Ханс Магнус Викен и остальные участники следственной группы следили за пресс-конференцией из комнаты, где обычно проходили совещания. Нина Йенсен сидела, устремившись к экрану всем телом, и что-то энергично жевала, а Сигге Хельгарссон прислонил спинку стула к стене и полулежал на нем, приоткрыв рот в изумленной ухмылке.

— От головы-то полетят! — провидчески изрек он, очевидно не заметив, что в данном случае эта метафора звучала несколько бестактно. — Вот в такие дни понимаешь, как тебе повезло, что ты не стал начальником.

В виде исключения на сей раз у Викена не нашлось для него едкого комментария. Инспектор стоял у стены, сложив руки на груди, молча и с каменным лицом. Картины этой ночи еще стояли перед глазами. Домик Арве Нурбакка, кровать с останками пропавшей женщины, Мириам Гайзаускас. И в подвале он побывал… Запах оказался еще более прилипчивым, от него было не избавиться. Он попытался отогнать эти воспоминания, схватил чашку с кофе и опрокинул в рот, чувствуя, как булькает и переливается в желудке кислота. Резь в желудке усилилась, когда инспектор подумал об Арве Нурбакке. Викен дал себе день, от силы два, на то, чтобы окончательно избавиться от этих мыслей. Всю ночь он пытался найти какое-то альтернативное объяснение случившемуся, ведь так или иначе Арве тоже оказался жертвой. В короткие минуты перед тем, как каталку с Акселем Гленне увезли в операционную Уллеволской больницы, Викену разрешили задать ему пару-другую вопросов. Его ответы подтвердили худшие из его опасений, но не развеяли окончательно остатки сомнений.

Только около десяти часов ему удалось устроиться за столом с письмами, которые хранились в автомобиле Гленне, и диктофоном, который обнаружился в домишке. Еще там была найдена видеокамера. Викен вывел первый видеоклип на дисплей компьютера и понял, что те страдания, которым жертвы подверглись в подвале домика, были тщательно задокументированы. Он решил отложить изучение этих материалов.

Когда он прочитал письма и дослушал тексты, начитанные на диктофон, все кирпичики этого дела встали на свои места и для сомнений не оставалось места. В этом расследовании Арве Нурбакк все время оказывался на шаг впереди следственной группы. Он вел их куда хотел и играл с ними: нашел объяснение отпечаткам медвежьих лап и следам когтей, посоветовал Викену послать следователей в Оснес, устроил так, чтобы они занялись поисками в непосредственной близости от домика, где он держал взаперти свои жертвы. И ему удалось их провести. Сведения о Мириам Гайзаускас либо сохранялись в тайне, либо были подтасованы. Личность бывшего жениха выдумана.

Викен взглянул на листок, на который он выписал время, в которое происходили определенные события. Мириам была похищена в среду вечером, вскоре после того, как она около четверти седьмого покинула католический храм в районе Майурстюа. Нурбакк мог успеть отвезти ее в свой домишко и вернуться к 21 часу, когда начинался допрос Гленне… Викена осенило, что, по всей видимости, Мириам, с кляпом во рту и снотворным в крови, лежала в багажнике автомобиля Нурбакка, пока сам Нурбакк участвовал в снятии показаний. В таком случае она находилась в гараже Управления полиции, несколькими этажами ниже того места, где они сидели. Патолого-анатомическая экспертиза показала, что она была убита не ранее ночи на пятницу, то есть более чем через сутки.