Майкл с чисто американским пренебрежением правилами хорошего тона протянул ей свою крепкую загорелую руку, и Хелен вынуждена была в ответ подать свою. К ее удивлению и возмущению, он не пожал ее, а приложился к ней губами — и это через стол!
Это было таким нарушением приличий, что она незаметно обвела глазами зал — не видел ли кто из ее знакомых столь откровенную вульгарность? Но никто в их сторону не смотрел, и она осторожно вытянула из его жарких рук свою ладонь.
Наконец принесли заказанные ею блюда. Развязный Майкл и здесь остался верен себе — заказав гору самой разной еды, он доверительно сообщил:
— Терпеть не могу этот дурацкий способ получения пищи. Буфет гораздо приятней. Набросал в тарелку чего хочется, — и порядок! По крайней мере, от голода не умрешь, дожидаясь этих черепах! — Он пренебрежительно кивнул в сторону стремительно сновавших по залу официантов.
Хелен грешным делом подумала, что и есть он будет так же вульгарно — одной ложкой все блюда, — но американец, к ее удивлению, использовал даже вилку для рыбы, ни разу не перепутав приборы.
Сделав вывод, что он все-таки знаком с правилами этикета, хоть и весьма поверхностно, Хелен с удовольствием допила манговый сок и поднялась.
Майкл тут же вскочил и нахально спросил:
— В каком номере ты остановилась? Я зайду за тобой, когда пойду на пляж!
Чопорно поджав губы, она холодно отрезала:
— Спасибо, не надо. Я здесь для того, чтобы отдохнуть в покое и одиночестве, и компания мне ни к чему.
Он пожал плечами, видимо удивляясь церемонности этих надутых англичан.
— Ладно. Я тебя потом и сам найду.
Решив непременно попросить у метрдотеля новое место, Хелен ушла, не замечая тяжелого задумчивого взгляда глядящего ей вслед нового знакомого, так не совпадающего с его нарочито простецким видом.
Обещание Майкла Брукса найти ее вынудили Хелен отправиться на экскурсию по Ямайке, хотя еще утром она ничего подобного не планировала.
Маленький автобус с потрепанным парусиновым навесом проделал по разбитым дорогам несколько десятков миль, позволяя туристам любоваться красотами острова и остатками пиратских поселений. Хелен, экипированная для такого путешествия в короткие белые шорты, белый топик, оголявший плоский живот, и соломенную шляпу с широкими полями, узнала о пиратах, корсарах, флибустьерах, а также кладах и сокровищах, зарытых в этих краях, больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.
Пообедали они в Очо-Риос в таверне, стилизованной под времена пиратского владычества на Ямайке. В полутемном, но прохладном зале под сводами потемневших от времени балок им подавали омаров, доставленных из Порта-Мария, креветок и молодые побеги бамбука. Предлагали и настоящий ямайский ром, но Хелен от столь глубокого погружения в пиратскую эпоху отказалась.
Вернувшись в «Сан-Антонио», Хелен, переодевшись в открытый купальник от Гальяно темно-синего цвета, бросилась на пляж, страстно желая поплавать перед ужином.
Уверенно рассекая волны в теплой прозрачной воде, она не сразу заметила группу молодежи, затеявшую шумную игру в пляжный волейбол напротив входа в отель. Выйдя из моря, Хелен хотела вернуться в свой номер, но вокруг импровизированной спортплощадки столпилось так много зрителей, что к отелю пришлось бы пробираться через толпу, что Хелен жутко не любила.
Она отошла в сторонку и, присев на прогретый, но уже не обжигающий кожу песок, с интересом принялась наблюдать за игроками, азартно посылавшими мяч через сетку. Их усердно подбадривали радостными воплями многочисленные зрители.
Как обычно в тропиках, мгновенно стемнело. Часть пляжа, примыкающего к отелю, осветилась яркими лучами прожекторов. В их золотистом свете тела игроков стали рельефнее и четче. Команды состояли из молодых, хорошо сложенных мужчин без унции лишнего веса. На них было приятно посмотреть, недаром большинство болельщиков составляли женщины разного возраста.
Сначала Хелен наблюдала за матчем с несколько ироничной улыбкой — сколько таких матчей она перевидала в Оксфорде! Но постепенно таинственная чувственность южной ночи начала играть в ее крови, и она вдруг другими глазами увидела одного из них — высокого, стройного, с длинными ногами и сильно развитой мускулатурой. Он взвивался в воздух как грациозный леопард, мощными ударами отбивая все посланные в его сторону мячи, и Хелен притихла, чувствуя внезапную сухость во рту и не понимая, что такое с ней творится.
Она же не сексуально озабоченная девчонка! Даже во время ее недолгой помолвки она не хотела близости с Гаем, хотя была убеждена, что до чертиков в него влюблена. Разумеется, это были лишь полудетские фантазии, не имевшие под собой никакого реального основания. И позднее никто из ухаживавших за ней вполне достойных мужчин не производил на нее сколь-нибудь сильного впечатления. Так почему теперь на нее так колдовски действует это гибкое мужское тело?
Логично рассудив, что это результат гипнотически на нее влияющей чувственной ямайской ночи, и ничего более, Хелен уперлась подбородком в колени, продолжая неотступно следить за загорелым мужественным торсом. Лица игрока ей видно не было. Да и зачем ей оно? Она с этим парнем знакомиться не собирается.