Вызов - [67]

Все тело в синяках, правая сторона головы залита кровью.

Возможно, сломано ребро, но это она выдержит. В общем и целом она в порядке: сердце работает, дыхание ровное.

Адреналин продолжает поступать в кровь, и Кала чувствует неожиданный прилив бодрости.

Она пытается выйти из кабинки, но дверь заело. Кала бьет ее ногой, дверь открывается наполовину, упираясь в тело офицера Сингха. Кала выходит из туалета и перешагивает через мертвое тело. Снимает с кобуры офицера обойму, находит ключ от наручников в кармане его пиджака. Расстегивает наручники, все еще болтающиеся на запястье, кидает их на пол, кладет обойму в задний карман и осматривается. Большинство пассажиров – все еще на своих местах. Они стонут, пытаются прийти в себя. В правом борту – огромная дыра. Через нее светит солнце, и в иллюминаторах – солнце и дым. Посреди центрального прохода горит женщина, двое мужчин пытаются сбить огонь одеялами. Немного ближе Кала видит багажный контейнер, выдавленный снизу при ударе об воду, пробивший пол и искореживший несколько сидений. От оголенных электрических проводов летят искры. Свисает, покачиваясь, чья-то нога – ее хозяин раздавлен. Впереди кто-то кричит. Трудно разобрать, мужской голос или женский. Кала пробирается по проходу и видит металлический лист, вонзившийся в спинку сиденья и отрезавший голову соседу того пассажира, который сейчас кричит.

– Где голова? Где голова? – отчаянно выкрикивает другой пассажир, сидящий через проход. Никто ему не отвечает, и никто, скорее всего, не знает. Потом кто-то приказывает этому человеку заткнуться, но он не затыкается.

В носовой части – суматоха и громкий скрип. Тут Кала понимает, что нос самолета набирает воду – и очень быстро, – а фюзеляж кренится вперед. Пока крылья целы, самолет будет держаться на плаву, но рано или поздно он потеряет равновесие и потонет. Нужно выбираться – сейчас же, сейчас же, сейчас же. Кто-то идет к ней быстрым шагом. Это тот европеец, парень с Запада. Он испуган и дрожит, но цел и тоже понимает, что нужно выбираться отсюда. Кала заглядывает на ближайшую багажную полку и находит аптечку и передатчик. Поворачивается к выходу и слышит, как парень с Запада спрашивает:

– Тебе нужна твоя сумка?

«Странная штука эти крушения самолетов», – думает она.

Парень стоит у того ряда, где она сидела, и смотрит прямо на нее.

– Да! – вскрикивает Кала, сообразив, что он обращался именно к ней.

Парень поднимает руку и выхватывает из багажного отсека ее сумку. Именно ее сумку!

«Это не совпадение. Он следил за мной».

Почему и зачем – она разберется позже.

Она возвращается в хвостовой отсек. Две тележки выскочили из своих боксов и блокируют запасный выход. Повсюду подносы, чашки и графины. Взорвавшиеся банки колы и спрайта шипят на полу. Переступив через поднос с маленькими бутылочками алкоголя, Кала подходит к двери правого борта и тянет большие, покрытые предупреждениями, рукоятки. Дверь открывается, надувается спасательный плот. Снаружи светло и спокойно. Водная гладь впереди кажется бесконечной. «Нашу планету надо было назвать Океаном, а не Землей», – думает Кала.

Волны уже переплескиваются через порог дверного прохода, и Кала понимает, что самолет уйдет под воду совсем скоро.

– Готова? – спрашивает парень. Его голос дрожит.

А Кала про него уже и забыла.

Она поворачивается, чтобы ответить, но слова не идут. Парень силен, высок, атлетично сложен. Его левая рука кровоточит. Над правым глазом расплывается синяк.

– Да, – говорит Кала.

Она ставит ногу на плот и в этот момент до нее доносятся новые звуки. Маленькая девочка по-арабски умоляет свою маму не дать ей умереть. Мать, стараясь, чтобы голос звучал сильно и уверенно, убеждает дочку, что все будет хорошо. Парень поднимает палец и оборачивается, как будто понимает, о чем они говорят. Мать с дочерью стоят в заднем ряду. Парень пробирается сквозь темную воду; вода уже доходит ему до щиколоток и быстро прибывает. Он подходит к матери с дочерью; те, на первый взгляд, целы и невредимы, будто их защитил сам Бог. Будто для них и не было никакого крушения. Парень хватает мать за руку.

– Идем! – кричит он по-английски.

Кала знает, что к этой женщине за всю жизнь не прикасался ни один посторонний мужчина – никто, кроме мужа и отца. И возможно, старшего брата. В любом другом месте на Ближнем Востоке, при любых других обстоятельствах то, что мужчина взял ее за руку, было бы страшным преступлением.

– Да быстрее же! – кричит парень и тянет женщину и ее дочку за собой. Белые водовороты закручиваются вокруг их коленей. Мать кивает, и они пробираются к двери. Кала уже на плоту. Парень подгоняет мать с ребенком, шагая за ними.

– А что с остальными? – спрашивает девочка по-арабски.

Парень не понимает.

– Времени нет, – говорит Кала.

Мать смотрит на Калу с ужасом. У этой женщины безупречный хиджаб, а глаза – будто две новые медные монеты.

Кала пытается отделить плот от самолета, но никак не может вытолкнуть его. Теперь вода всасывается в дверной проход с такой скоростью, что поток прижимает толстую желтую резину к обшивке самолета. Когда дверь уже практически скрывается под водой, появляется чья-то рука, чей-то голос молит о помощи. Но еще миг – и человека снова затягивает внутрь. Дверь исчезает. Кала изо всех сил отталкивается от обшивки, и наконец плот медленно отчаливает. Четверо уцелевших, оцепенев от ужаса, смотрят на тонущий самолет. Нос опускается под воду, а хвост встает почти вертикально. На поверхность всплывают какие-то вещи. Подушки сидений. Куски пены. Части тел. Но ни одного выжившего. С минуту самолет еще виден, в воздухе торчат рулевые стабилизаторы. Потом всплывает поток пузырьков – прорван последний воздушный карман, и самолет проваливается под воду и исчезает.