Вызов - [5]

   - Прости, не догадался купить цветы, пока ты спала, - несмотря на то, что он якобы извинялся, его тон был обычным - с ехидцей.

   - Да я...

   Пока я пыталась что-то сказать, он выудил из холодильника начатую бутылку вина, налил мне в бокал, который мирно сох вторые сутки возле раковины. После чего сел на стул напротив меня и сказал:

   - Ну вот. Ужин при свечах. Это лучше, чем смотреть ящик.

  - О, ты ценишь что-то выше ТВ?

   Мана налил себе коньяка.

   - Да, но немногое. До дна.

   Мы чокнулись.

   - За тебя, - вежливо, как и положено хорошим девушкам, сказала я.

   - За тебя, - ответил он.

   - Забавно...

   - Что?

   - Последний раз я так сидела с Ваней, - я улыбнулась, - только тогда он ел, а я лишь пила. И при свете, конечно.

   Мана закурил сигарету. Метнулся за пепельницей.

   - Он рассказывал, как ты его нашла. Это заставило меня усомниться в твоих умственных способностях еще больше.

   - А что такого?..

   - Полезть в драку с тремя отморозками - это что?

   - Ну... Это...

   - Что угодно, кроме признака мозговой активности.

   - Я знала, что он сильный...

   - Да, но он не знал, понимаешь?

   Я умолкла.

   - И я вижу, что ты к нему испытываешь чувства...

   Я хотела возмутиться, но передумала. Есть смысл держаться на одном уровне крутости с этим вампиром.

   - Пусть подрастет, тогда посмотрим, - как можно безразличнее сказала я.

   - Я не имел в виду что-то сексуальное.

   - Ох, Мана, с тобой не угадаешь. Конечно, испытываю, он мне достался дорогой ценой, если можно так сказать.

   - Говоришь как о собственном ребенке.

   - Ну, если во мне и впрямь течет вампирская кровь, то это понятно. Вы вон всех вообще родней кличете. Отец мой, дитя мое... И липнете друг к другу. Цыганский табор какой-то.

   Мана серьезно заметил:

   - Ты еще ничего не поняла. Но поймешь.

   - К слову о детях. Ты обещал мне ответы на вопросы. Можешь приступать. Я спрашивала о том, были ли у тебя дети при жизни.

   Лицо моего оппонента застыло, и я с запозданием подумала о том, что Господь меня явно умом обидел. Я забыла, что несмотря на всю свою закалку и жесткость, вампиры тоже способны испытывать боль.

   - Прости. Я... наверное, не могу требовать...

   - Ну почему же? - он неторопливо раздавил в пепельнице окурок. - Я расскажу тебе все, что хочешь.

   - И о том, как ты стал вампиром?

   - Да.

   Было видно, что ему и это неприятно, но я не собиралась обращать на это особого внимания сейчас.

   - Итак, как ты стал вампиром, Мана Депрерадович?

   Он наполнил мой бокал с поистине философской вдумчивостью. Закурил еще одну сигарету. И начал.

   Манойло Депрерадович родился в 1673 году в небольшой деревне на севере Сербии. Север принадлежал Австро-Венгерской Империи, остальная часть страны - Оттоманской. Родители Маны, Невена и Олеко, были крестьянами, бежавшими от притеснения турок под власть австрияков. У них были еще два сына, которые погибли в военных стычках двух империй, и какие-то дети, которых Господь прибрал к себе малышами.

   - Я жил с родителями лет до 10-ти, потом какой-то состоятельный австриец - не помню его имени, собрал в нашей деревне с десяток таких же мальчишек, как и я, и отправил в военную школу недалеко от Вены. Мол, сербы должны служить своим хозяевам. За годы моей учебы я лишь дважды видел родителей.

   Когда Мане стукнуло 18 лет, его взял на службу австрийский князь Данкмар Эрнст де Коллоредо Франц фон Вальдштейн.

   - Он давно ко мне приглядывался. Не могу сказать, что я блистал среди других, но выделялся все же. Граф пару раз беседовал со мной, хвалил за усердие и набожность...

   При этих словах я подавилась.

   - А что странного? - Мана улыбнулся невесело. - Я истово верил. А незадолго до смерти даже дал обеты воздержания, нестяжания... и так далее, - Мана вздохнул, взъерошил волосы руками. Я видела, что ему нелегко вспоминать об этом. - Надо же, прошло столько лет, а у меня все еще что-то... Ладно.

   Князь сделал юного воина своим телохранителем, по крайней мере, он всюду таскал с собой смазливого парня с глазами тигра, как он изволил выражаться. На первую свою войну Мана попал в том же 18-летнем возрасте.

   - Я улетал просто, улетал на поле боя. Я никогда не получал такого кайфа от жизни. Теперь я понимаю, что у меня какое-то отклонение серьезное, а тогда считал, что строю себе лестницу в небо, разваливая саблей до пояса врагов Империи.

   Тогда же он получил первое ранение.

   - Вот, - Мана расстегнул две последние пуговицы на рубашке и приблизился, и я увидела белый шрам на ребрах слева. Я потрогала его пальчиком, попутно окинув взглядом его крепкую фигуру с хорошо развитыми косыми и грудными мышцами. - Он у меня один, к сожалению, остальные ранения были пустяковыми, и больше ничего не осталось на память.

   Я притворно горячо закивала головой, стараясь скрыть смущение от вида его тела. Мана сел на свое место.

   - Франц тогда воевал под началом принца Евгения Савойского, - спокойно повел он дальше свой рассказ. - И вместе с ним мы прошли долгий путь. Для меня принц Ойген до сих пор остается человеком номер один, он тот, на кого стоит равняться. Мы не общались, естественно, я только пялился на него с благоговением...