Выжженная Земля 1943-1944 - [172]

Четырнадцатое пришлось на понедельник. Новая неделя не обещала ничего хорошего. Температура понизилась, но недостаточно, чтобы образовавшийся на реке лед выдержал машины, поэтому ничего не доставили.

Неожиданно ситуация радикально изменилась. В17 часов 45 минут в сгущающихся сумерках унтер-офицер Штриппель со своей ротой внезапным ударом захватил сорокатонный мост на северо-восточной окраине Лысянки. Обладая сверхъестественным даром бороться с танками, он подбил два хорошо замаскированных Т-34, охраняющих подход, — его пятьдесят девятый и шестидесятый трофеи.

Известие об этом распространилось с невероятной быстротой, причем никто не знал как. На рассвете прибыл командир корпуса генерал Брайт. На командном пункте 1-й танковой дивизии он встретился с генералом Коллем. Если им вообще суждено добиться успеха — сейчас самое время действовать. Главный удар перенесли на правый фланг корпуса. Приказ: следующая цель — высота 239.

Эта господствующая высота находилась на подходе к мешку в трех километрах северо-восточнее Лысянки. Если ее захватить, операция по деблокаде, считай, состоялась. Оттуда до линии внутреннего окружения только десять километров. Десять километров, или 10 000 метров, — тридцать минут для бегуна по гаревой дорожке стадиона. Для более чем 10 000 человек под смутным зимним небом Черкасс это была вечность.

Высота 239. Просто географическая точка. Однако ее склоны и окружающие ее овраги щедро политы человеческой кровью, она прочно вписана в историю войны в России.

Танковая группа Франка, усиленная «Тиграми» и «Пантерами» полка тяжелых танков Бёка, пошла на штурм высоты 239, 16-я танковая дивизия в это время отражала контратаки противника. Однако командир советского 5-го гвардейского танкового корпуса тоже понимал значение этой высоты. Снова и снова он наступал и с севера, и вниз по главной дороге из Медвина, и из лесов на юге и востоке. Так, 16 февраля он пустил двадцать Т-34 с востока и тридцать Т-34 с юго-востока. Артиллеристы полковника Кота прижали русскую пехоту к земле. «Пантеры» рассеяли группы советских танков. Унтер-офицер Штриппель завершил успех, подбив своими семью «Пантерами» двадцать семь Т-34. Фантастическое достижение, однако оно не привело к успеху.

Капитан Эбелинг с 70 гренадерами и тремя танками под командованием лейтенанта фон Дорнберга взяли Октябрь, на полдороге к высоте 239, но затем атака захлебнулась под советским заградительным огнем и давлением пехоты противника.

Опять и опять советы предпринимали массированные удары из густых лесов с обеих сторон дороги. Ни жертвы, ни заклинания уже не имели значения. Ни атаки усиленного мотопехотного батальона «Лейбштандарта», ни «Штуки» Руделя не могли изменить ситуацию.

Вечером 16 февраля во 2-м батальоне 113-го мотопехотного полка оставалось 60 человек. Шестьдесят из 600. Немногим лучше обстояли дела у 1-го мотопехотного полка или «Лейбштандарта». На перекличках в ротах доходили до десяти, самое большее до двенадцати. Командиры рот и взводов погибли или были ранены. Та же картина в инженерно-саперных подразделениях и танковом полку — боеспособны 12 «Пантер» и несколько T-IV. 16-я танковая дивизия скована кровопролитными оборонительными боями на дороге из Медвина в восьми километрах севернее Лысянки. На западе 17-я танковая дивизия все еще отчаянно сражалась с советским танковым корпусом. Силы дивизии «Лейбштандарт», главные силы которой вели ожесточенные бои у селения Виноград, были на исходе. От 198-й пехотной дивизии остался только номер. Было абсолютно ясно — спасательная операция 3-го танкового корпуса провалилась. В десяти километрах от советского кольца вокруг 56 000 человек генерала Штеммермана наступление захлебнулось. Вечером 16 февраля начальник штаба 1-й танковой армии генерал Венк прибыл на своем вездеходе посмотреть, нельзя ли что-нибудь предпринять с его прежней 1-й танковой дивизией, и обнаружил, что силы 3-го танкового корпуса недостаточны, чтобы сломить мощное сопротивление противника.

А там, в мешке, полки в ожидании замерли на своих стартовых позициях. Они прислушивались к выстрелам танковых пушек. Они всматривались в сполохи огня там, на западе. И спрашивали: «Еще не идут?»

Человек на линии фронта неизбежно видит только небольшую часть боя — ровно столько, сколько могут охватить его собственные глаза. Он сражается на своем посту: в танке или за орудием. Атакует или отражает атаку противника. Видит врага, бросающегося на него с диким криком, видит белки его глаз. Он побеждает или побеждают его.

Но общая тактическая и стратегическая картина сражения остается скрытой от него огнем и дымом, постоянными ожесточенными баталиями за перелески и речушки, холмы и рвы, деревни и овраги. Только человек, изучающий ежедневную карту обстановки, может почувствовать пульс сражения и разглядеть в этом хаосе систему.

Карта 43. Корсуньское кольцо окружения развернулось навстречу силам, пытавшимся освободить окруженных. Сначала операция развивалась успешно, по ошибки планирования привели к катастрофе: высота 239 осталась в руках противника. 3-й танковый корпус оказался неспособен ее взять.