Выживший - [12]

Бас какое-то мгновение изучал его вблизи. Как и остальные, тот был нездорово худым, явно истощённым от недоедания, со следами порезов и синяков, которые не зажили как следует. В центре его лба имелась чёрная татуировка шириной где-то в три сантиметра. Бас обратил на неё внимание, но ему не доводилось видеть ничего подобного, и он не имел ни малейшего понятия, что означает стилизованное изображение одного глаза, обрамлённого треугольником. Бас посмотрел вниз на руки мальчика и заметил ещё одну татуировку на внутренней поверхности правого предплечья. Это был штрих-код с цифрами под ним. Его нанесли не зеленокожие — слишком уж хорошо он был выполнен. Бас не мог представить, что значат эти татуировки, и прямо здесь и прямо сейчас его это не волновало.

Он потянулся и тронул левую руку мальчика там, где та стискивала прут.

Должно быть, человеческое прикосновение пробилось сквозь пелену, окутывавшую чувства парнишки, поскольку тот вздрогнул и впервые встретился с Басом глазами.

Бас ощутил вспышку радости в своём сердце. Соприкасание с человеком! Контакт! Он и надеяться не смел, что когда-нибудь испытает это снова, и всё-таки вот оно! Будь прокляты прутья, стоящие между ними, а не то он мог бы обнять мальчика от всей той радости, что он чувствовал в тот момент.

Он открыл рот и попытался произнести приветствие, но издал лишь сухое карканье. Он что, уже забыл, как надо говорить? Он напряг все силы и попытался снова, складывая губы, чтобы сформировать слово, такое простое и всё же такое сложное после долгих месяцев одиночества.

— Привет, — проскрипел он, затем произнёс это снова, и вторая попытка вышла гораздо лучше.

Мальчик удивлённо моргнул и стремительно отдёрнул руки от прутьев. Он отступил на шаг внутрь клетки.

Бас не мог понять его реакцию. Он сделал что-то неправильное?

В его голове сложились слова, и он знал, что они не принадлежат ему. В них присутствовала некая странность — что-то вроде акцента, который он не смог опознать.

~ Кто ты такой? ~

Бас потряс головой, не понимая точно, что происходит.

Видя его замешательство, татуированный мальчик с опаской вернулся к прутьям.

~ Кто ты такой? ~ снова спросил голос.

— Это ты? — сипло спросил Бас в ответ. — Это ты у меня в голове?

Мальчик открыл рот и указал внутрь. Большинство зубов отсутствовало. Те, что остались, были просто острыми сломанными пеньками. Но мальчик не мог произносить слова не из-за этого. Там, где полагалось находиться его языку, остался лишь тёмный бугорок плоти. Ему вырезали язык.

Внезапно с обеих сторон от мальчика стали доноситься звуки движения. Бас поглядел налево и направо и увидел, что другие пленники наконец-то расшевелились. Отталкивая друг друга в стороны, они хлынули к стенкам клетки, отпихивая татуированного безъязыкого парнишку назад, чтобы оказаться поближе к Басу.

Бас тут же настороженно отступил. Ему не понравилось выражение их глаз. Такое отчаяние. Он вдруг ощутил на себе бремя их надежд и ожиданий ещё до того, как кто-либо из невольников успел их озвучить.

Первой это сделала безобразная оборванная женщина средних лет:

— Вытащи нас отсюда, мальчик! Быстро, освободи нас!

Другие настойчиво подхватили:

— Открывай клетку, парень! Спаси нас!

Бас поискал дверь клетки и довольно легко её обнаружил. Она находилась справа от него, запертая на замок и обмотанная цепью со звеньями толщиной с его запястье.

Высокий худой мужчина с сильно ввалившимися глазами и щеками зашипел на остальных:

— Заткнитесь, чтоб вас. Они услышат!

Когда его проигнорировали, он дал в челюсть самой горластой невольнице, и Бас увидел, как та осела на пол клетки. Её место спешно заняла другая, наступив на плечо и руку первой в своей потребности оказаться ближе к потенциальному спасителю. Бас отпрянул ещё дальше от всех них. Всё это было неправильно. Он не хотел нести ответственность за этих людей. Ему нужен был мальчик, ничего более.

Несмотря на логику в словах тощего мужчины, остальные не собирались вести себя тихо. Они просовывали свои руки между прутьями, раздирая свою дряблую пергаментную кожу о железные шипы. На плиточном полу начали образовываться лужи крови, заполняя трещины на нём. Бас отступил ещё на шаг назад, выискивая в толпе перед собой любой признак татуированного мальчика, но того совершенно вытеснили из виду.

— Не бросай нас, сынок, —  умолял лысый мужчина с обрубленной по локоть правой рукой.

— Да проклянёт тебя Император, если ты нас бросишь, — верещала чумазая женщина с одним лишь тёмным струпом в том месте, где полагалось быть её носу. — И он проклянёт, мальчик. Он проклянёт тебя, если ты нас не спасёшь!

Если бы чудища снаружи сами не производили такой шум, они, без всяких сомнений, услышали бы этот галдёж. Бас знал, что должен уходить. Он не мог оставаться здесь. Но ему было тяжело покинуть мальчика. Как же ему открыть клетку? У него нет никакой возможности разрезать эту цепь. Неужели он разыскал этого мальчика, только чтобы страдать из-за своей неспособности его спасти? Неужто Вселенная и в самом деле так жестока?

Могучий рёв, донёсшийся с площади Спасения, был таким громким, что заглушил даже причитающих людей. Схватка между боссами завершилась. Развлечение закончилось. Басу было всё равно, перешло ли Трёхречье к новому вожаку или же осталось за старым. Значение имело то, что теперь в любую секунду в здание через разломанные дубовые двери повалят зеленокожие туши.