Выжившая - [8]

Пока Мэри хлопотала с чаем, доставала недавно испеченные эклеры, мой любимый яблочный пирог с корицей и отвлекала меня разговорами, я рассеянно трепала по холке забравшегося на мои колени тяжеленного Сэма и вспоминала прошлое рождество.

Мы отмечали его все вместе. Я, мама, Мэри и Сэм. В нашем доме. Я украсила гостиную и внутренний двор, заставила маму надеть красивое платье, мы пили шампанское, слушали музыку, пели песни, а потом вышли во двор и угощали гуляющих детишек сладостями. Мама впервые выглядела спокойной, она улыбалась и называла меня Шерри, а не Руби. Это был чудесный праздник, пока не приехал отец, чтобы поздравить нас. Он выдавил из себя пару заезженных фраз, суетливо отдал банальные подарки и поспешно удалился. Он торопился сбежать, ведь в машине его ждала глубоко беременная молодая, здоровая жена и трехлетний сын. Как только родной гость уехал, мама вернулась в дом, закрылась в своей комнате и не выходила оттуда до следующего вечера…

Я ни в чем не обвиняю отца. Очень сложно пережить то, что с нами произошло, и сохранить рассудок. Мама не смогла, а жить с психически больным человеком – нелегкое испытание. Папа хотел перечеркнуть прошлое и идти дальше, а Дороти застряла в одном и том же страшном дне, когда узнала о смерти Руби, переживая его снова и снова, изводя себя, его, меня, нас всех. В конечном итоге отец не выдержал, а я… у меня не было выбора.

– Как ты съездила в Вашингтон? – миссис Блум ставит передо мной кружку с ароматным чаем и тарелку со сладостями и садится напротив. Сэм грузно спрыгивает на пол и, лениво перебирая лапами, плетется к хозяйке. Такой забавный. Я неопределенно пожимаю плечами, наблюдая, как пес с третьей попытки забирается к Мэри на колени.

– Заполнила анкеты и прошла собеседования в двух редакциях газет и в одном издательстве. Теперь буду ждать результата, – отвечаю без энтузиазма в голосе, откусив от аппетитного эклера. – Вкусно как, тает во рту, – запивая не менее вкусным чаем, хвалю Мэри.

– Кулинарные шоу иногда очень полезно смотреть, – расплывается в довольной улыбке миссис Блум.

– Особенно с твоим любимчиком Рамзи, – подмигиваю я. Покончив с восхитительным пирожным, вспоминаю о цели своего визита. – Мэри, ты не знаешь, где мама могла взять вот это? – набравшись смелости, выкладываю на стол злополучную вырезку из газеты. Женщина несколько минут внимательно и сосредоточенно читает статью и, вернув мне, озадаченно хмурится.

– Понятия не имею, Шерри. Кто мог подсунуть Дороти такое? Разве что ревнивая женушка твоего отца.

– Нет, я не думаю, что это Хелен. У нее грудной ребенок. Ей не до этого, – категорично отвергаю версию Мэри. – Ты не видела, может кто-то заходил к нам вчера?

– Нет, – с сожалением качает головой женщина. – Откуда в людях столько злости? Шерил, это ужасно, – горестно вздыхает соседка. – Теперь я понимаю, почему у Дороти сдали нервы. И что ты собираешься делать? Если тебя пригласят в Вашингтон?

– Найму сиделку, если оклад позволит. Если нет, останусь здесь, – потерев виски кончиками пальцев, озвучиваю оба имеющихся у меня варианта.

– Я бы рада помочь…

– Мэри, ты и так для нас очень много делаешь, – не дав миссис Блум договорить, я протягиваю руки и сжимаю морщинистые ладони в своих. – Я не могу и дальше пользоваться твоей добротой.

– Помнишь, ты говорила, что тебе предлагали место в крупном издательском холдинге, финансирующем ваш университет? – задумчиво произносит Мэри. – Может быть, ты зря отказалась?

– Мне предложили должность стажера с испытательным сроком на полгода без зачисления в штат, с ежемесячной оплатой полторы тысячи долларов, – нахмурившись, озвучиваю причины, по которым пришлось отклонить предложение, ставшее наверняка уже неактуальным, желающих попасть туда было немало, а выбрали меня… – К тому же офис находится в Нью-Йорке. Значит, я смогу приезжать сюда только на выходные. Да и сиделку на полторы тысячи мне не потянуть, – упавшим тоном рассуждаю я, но любительница кулинарных шоу не сдается, придвигает мне пирог с корицей и ненавязчиво настаивает на своем:

– Может тебе стоит позвонить туда и обсудить условия?

– Сомневаюсь, что шеф-редактор вообще станет разговаривать со мной. Целый месяц прошел со дня приглашения на собеседование. Я не появлялась, а тут вдруг позвоню и еще условия буду ставить.

– Газета, из которой вырезана статья, выпущена PULSE holding. Это же туда тебя распределили от университета?

– Да? – я удивленно рассматриваю помятый листок. – И правда. THE PULSE OF LIFE, – читаю название на верхнем крае. – Это их еженедельная газета. А я не заметила.

– Может, это знак? – глотнув чая из свой кружки, ободряюще улыбается мне миссис Блум. – Надо только решиться и рискнуть.

– Мэри, я не могу работать у тех, кто довел мою маму до психического срыва, – заявляю категорично, качая головой и сминая вырезку в кулаке. – Никакой это не знак. А еще одна веская причина, чтобы не связываться с PULSE holding.

– Ты можешь рассказать им об этом инциденте, и, возможно, они улучшат условия, – Мэри приводит еще один довод.

– Нет, это исключено, – опять нахожу причину возразить. Вескую на мой взгляд. – Ты только представь, как на меня там будут смотреть? Я и здесь-то устала от того, что все показывают на меня пальцем, смотрят с жалостливым любопытством, задают дурацкие вопросы, на которые я не могу ответить, даже если бы сильно хотела.