Выжить в лесу Междумирья - [11]

– Госпожа, я принесу волшебную палочку?

– Только не усни по дороге, ты сегодня такая копуша! Поди, этот маленький хулиган тебя отвлекал?

– Нет, что вы! – проговорила девушка и выпорхнула из столовой.

– Да, – признался Чир, – я сидел на прекрасном плече, любовался изящной шейкой и все щебетал, чтобы услышать в ответ нежный голосок. А у бедной девочки было так много работы!

– Вот уж правда, – кивнула фея, – любоваться и щебетать вы умеете, а помочь никто не догадается.

– Пожалуйста, госпожа! – София уже вернулась и, улыбаясь, протянула фее волшебную палочку.

Вздохнув, фея взяла палочку и указала ею на статуэтку крольчихи, стоявшую на столешнице серванта рядом с заварочным чайником.

– Ладно, сударыня, попрыгай немного. Только постарайся, чтобы я не скучала!

В этот момент кто-то пнул порог дома и начал энергично стучать в дверь, раздалось громкое мяуканье:

– Коля, если не откроют – будем ломать!

Глаза Тимофея горели, пасть была широко раскрыта, к верхнему левому клыку паучок прикрепил паутинку и потихоньку спускался вниз.

По другую сторону порога стоял Николай, по-бычьи немного опустив голову. София вытирала белой тряпочкой пыль с его ресниц и злых, прищуренных глаз.

Из-за яблони выглянула крольчиха и напряженно втягивала носом воздух. Заметив ее, девушка прошептала – кажется, даже не прошептала, а только изобразила губами слова:

– Катя, не бойся, госпожа еще спит!

Крольчиха сделала два прыжка и остановилась, испуганно сжавшись. София прислушалась, ее рука с тряпочкой застыла, закрывая Николаю один глаз.

– Нет, Катя, это несчастный малыш бьет крылышками и трясет проволоку.

– Попали мужики крепко! – так же беззвучно прошептала крольчиха и посмотрела сочувственно на Тимофея и Николая: – Ну и зачем вас сюда принесло?

Мужики молчали, поэтому Катя ответила сама себе:

– Понимаю… что уж теперь спрашивать. Выкарабкиваться как-то надо.

– Я госпоже фее пожаловалась, что кто-то повадился масло таскать. Она поставила одну мышеловку в кладовке и одну на кухне, но вряд ли кого-то поймает, потому что мышек я у нас никогда не видела. Я буду все дундеть про масло и еще, наверное, про шоколад и марципан – она ведь сластена. Придется ей все-таки котика расколдовать! – Девушка вытирала теперь лоб Николаю и ласково улыбалась ему. – Пожалуйста, не расстраивайтесь, с вами тоже все будет хорошо, только надо еще немножко постоять. Зимой у нас много снега выпадает, а кто будет дорожки в саду чистить?

– Тяжело стоять-то. – Катя покачала головой. – Ох как тяжело, уже через день ног под собой не чувствуешь, а упасть не можешь. Ну и скука смертная, и ужасно обидно!

София задумалась.

– В прошлом году госпожа фея заставила Михайло Потапыча и Хрюн Хрюныча делать этот… водапр… водапридет.

– Или водапрет… как-то так, но ведь у них вроде бы не получилось?

– Да, Катя, они канаву до колодца кое-как выкопали, а потом им удалось убежать. Я скажу госпоже, что наш маленький музыкант и его друзья ходят по деревням и спрашивают, кому водопрет нужен. Конечно, и к нам они пришли, чтобы его сделать, но не успели нас спросить.

– А смогут они водопрет смастерить?

– Катя, ну откуда ж я знаю!

Глава 5 Медовуха и караси в сметане

Николай угрюмо пробурчал:

– Мы насчет оплаты не совсем поняли. Что это значит – «потом можете уматывать»?

– Вам будет дарована воля! – радостно улыбаясь, объяснила София.

– Какие вы глупые водопроводчики, – удивилась фея. – Михайло и Хрюн мне вопросов не задавали.

– Почему же они вам водопровод не сделали?

– Ты… фея, – фыркнул кот, – если бы мы собирались при первой возможности удрать, то у нас бы тоже не было вопросов!

– Чив-чив! Заметьте, что никто не назвал вас глупой!

– Разумеется, пташек, когда ты дерзко чирикал, то сидел в клетке!

– Госпожа фея, разрешите мне принести кофе и пирожные, а для Тимофея Васильевича кусочек колбаски! – Глаза девушки сияли, она даже прикусила нижнюю губу.

– Софи, ты хочешь, чтобы я в моем рабочем кабинете с этими… водопроводчиками кофе пила?

– Нет, я… простите.

– Какая же ты неловкая и бестолковая! Сколько раз я тебя сегодня прощала?

– Пять раз… или шесть.

– Да, где-то так, не считая подгоревшую булочку, которую ты, опустив повинную голову, в глубоком раскаянии хотела показать мне. Однако, по совету твоего друга-композитора, ты вытерла слезы, намазала булочку маслом, и вы вдвоем ее съели!

– Чив-чив! Мне, значит, не показалось, что сверчок выглядывал из-за кочерги! Презренный шпион! Я с ним разберусь!

– Сверчку я теперь не завидую, – сказал кот. – Чир любит, чтобы все было благородно, по справедливости. Лешего он однажды чуть не заклевал, тот в конце концов под корягу забился, но много у него еще снаружи оставалось и долго потом болело.

Щегол смущенно прощебетал:

– Прелестная София, не подумайте, пожалуйста, что мне нравятся драки и разборки!

– Миленький, я знаю, у тебя нежное сердечко!

Фея поморщилась.

– Хватит мяукать и чирикать, пора о деле поговорить. Значит, вы разбираетесь в водопроводах?

– Да, безусловно, – важно ответил Николай, – мы знаем, что это такое.

– Хоть и в лесу живем, – пробурчал кот, – но не здесь родились. Если тебе совсем коротко объяснить, есть труба с холодной водой и есть с горячей: холодную воду пьют, а возле горячей трубы греются. Соображаешь? Или еще раз, совсем медленно повторить?