Выйти замуж любой ценой - [29]

– Запри дверь, – и сунул мне в руки ключи.

Я машинально их взяла и дверь заперла. За это время Протасов успел вызвать лифт, вошел в него вместе со своей жуткой ношей и оттуда нетерпеливо на меня поглядывал. Дивясь на себя все больше и больше, я последовала за ним. Он нажал кнопку с буквой «Р» и, глядя куда-то вверх, принялся насвистывать.

– Больной на всю голову, – прошипела я, имея в виду затею в целом.

– Я нервы успокаиваю, – обиделся он.

Лифт остановился, мы оказались перед дверью, ведущей в паркинг.

– Брелок на ключе, – кивнул Протасов.

Дрожащей рукой я приложила брелок к считывающему устройству и распахнула дверь, пропуская Платона Сергеевича вперед. Его машина стояла всего в нескольких метрах от входа. Это я сочла большой удачей. Кстати сказать, паркинг был огромный, подо всем домом и огороженный двором, а в доме подъездов семь, не меньше. В плане дом представлял пятиугольник. Очень неплохой домик… В каждом подъезде охрана… Тут до меня дошло, что охрана в паркинге тоже должна быть. Я завертела головой и на бетонном столбе в нескольких метрах от себя увидела видеокамеру. Платон Сергеевич в это время деловито укладывал труп в багажник. Если мне и светит замужество, то происходить бракосочетание будет в тюрьме.

– Идиот, – зашипела я, подскакивая к нему.

Он взглянул укоризненно, захлопнул багажник и сказал:

– Садись в машину.

– А как у тебя со зрением? – мягонько так спросила я, пытаясь унять бушевавший в душе ураган.

– Ты камеру имеешь в виду? – догадался он, сел в машину и распахнул дверь с противоположенной стороны, что можно было расценить как повторное приглашение к нему присоединиться.

Я плюхнулась на сиденье рядом с ним, а он спокойно продолжил:

– На камере мою машину не увидишь, так что не трать зря нервы. Я отлично в этом разбираюсь. Открыв свою первую фирму, я как раз занимался охранными системами. По первому образованию я – технарь, – добавил он не без гордости.

– А по второму?

– Юрист.

– Ага, – кивнула я. – Значит, ты примерно представляешь, сколько нам дадут за все это.

– Не каркай, – ответил Протасов, на сей раз обойдясь без подходящей цитатки, и завел машину.

Мы направились к выезду, на цементном полу я увидела белую стрелу, указывающую направление, а вскоре смогла увидеть еще кое-что: будку охранника рядом с автоматическими воротами. Охранник дремал, откинувшись в кресле, но, заслышав шум мотора, принял вертикальное положение и кивнул нам.

– А что ты насчет этого скажешь? – чувствуя, что запросто могу грохнуться в обморок, спросила я. – Ты наслал на него чары, и он видит совсем другую машину?

– Чары – это суеверия.

– Прекрасно. И как мы объясним, куда попёрлись среди ночи?

– В монастырь.

– Мужской?

– Не уверен. Ты была когда-нибудь в Свято-Преображенском монастыре?

– Нет, – покачала я головой, одновременно прикидывая, а не спятил ли Платон Сергеевич. Или он грехи решил замаливать? Своевременно.

– У тебя есть уникальная возможность его посетить. Приложиться к чудотворной иконе Богородицы…

– Приложиться я не против. А какое чудо ты имеешь в виду? На воскресение я бы все-таки рассчитывать не стала.

– А очень бы пригодилось, – вздохнул Протасов. – До монастыря почти двести километров, я в Интернете посмотрел. Служба начинается рано, так что вполне естественно, что мы выехали затемно.

– Это наше алиби? – наконец-то дошло до меня. – А от трупа ты собираешься избавиться по дороге?

– Я уже сказал: избавляться от него никак нельзя.

– Ага. Мы его с собой возить будем?

На это замечание Протасов предпочел не отвечать.

«Господи! – мысленно взмолилась я. – Если этот дурдом наконец закончится и я не окажусь в тюрьме…»

Ничего толкового пообещать господу я не успела, потому что на ближайшем светофоре Платон Сергеевич свернул налево, а надо бы направо, если собирался покинуть город. Должно быть, шифруется, решила я и стала смотреть в окно, в тщетной надежде немного успокоиться.

Улицы были пустынны, небо затянуто тучами, день обещал быть пасмурным.

– Кажется, дождь собирается, – сказала я.

– Хорошо бы не до, а после, – кивнул мой спутник.

– После чего? – тут же насторожилась я.

– После того, как мы доставим Нину по месту жительства. Нам повезло, причем не единожды. Во-первых, я знаю, где она живет. Отвозил ее как-то… во-вторых, в сумке у нее ключи… Хотя это как раз естественно, и, в-третьих, она живет одна, в частном доме, что значительно облегчает нам жизнь. И расположение дома сводит риск быть застуканными практически к нулю.

В этот момент мы как раз свернули к старому рынку, здание с подсвеченной башенкой было видно очень хорошо. Протасов вновь свернул и принялся плутать по переулкам, пока мы не оказались на подозрительного вида пустыре. С одной стороны узкоколейка, ведущая к заводским корпусам, которые успели по большей части превратиться в развалины, с другой – покосившиеся заборы и строение, чье назначение определению не поддавалось, с надписью краской на фасаде «продается». Фонарей здесь не было, оттого царила темнота, хотя небо на востоке уже серело. Протасов выключил фары, встав почти вплотную к ближайшему забору.

– Я же говорил, нам везет, – широко улыбнулся он, но не убедил.