Выстрел в спину - [76]

Неожиданно из глубины леса раздался одиночный выстрел и пуля, пробив лобовое стекло, обожгла его голову. Машина резко затормозила, и этот маневр спас ему жизнь. Вторая пуля, пробив деревянный борт грузовика, ранила солдата в спину.

– Шнель! Шнель! – закричал он, выпрыгивая из кабины машины.

Солдаты, повинуясь приказу офицера, быстро выстроились в цепь и медленно двинулись вглубь леса. Вильгелм Хац шел позади цепи, держа в руках «Парабеллум». Неожиданно идущий слева от него солдат открыл огонь по кустам. Цепь, словно испугавшись выстрелов, сосредоточила огонь автоматов по ближайшим от них кустам. Пули рубили ветви кустарника, срубали молоденькие березки и елки.

– Отставить! – приказал он солдатам. – Прочесать кусты!

Солдаты осторожно направились к кустам, держа оружие наизготовку.

– Господин оберштурмфюрер! Здесь – русский, он еще живой!

Офицер сунул пистолет в кобуру и направился в сторону кустов, за которым лежал раненный красноармеец. Эсесовец толчком сапога отбросил в сторону винтовку и посмотрел на офицера. Вильгелм внимательно посмотрел на красноармейца, голова и грудь которого были в крови. Он нагнулся над ним и, встретившись взглядом с красноармейцем, отпрянул в сторону. В глазах умирающего бойца было столько ненависти, что ему показалось, что тот готов схватить его за горло. Офицер развернулся и направился в сторону машины. За спиной оберштурмфюрера хлопнул одиночный выстрел.

«Дикари, – подумал офицер, – на что он надеялся? Вот и эти фанатики, которые перешли линию фронта, наверняка, такие же – умрут, но не сдадутся».

Хац сел в кабину грузовика и достал из сумки карту.

«И так, перешли они линию фронта вот на этом участке, – размышлял он, водя по карте пальцем. – Главное определить, в каком направлении они будут двигаться».

Насколько он знал, накануне перехода русских, руководство службы безопасности уже знало о планируемой русскими операции и поэтому решило пропустить группу в тыл. Задача его роты – заблокировать русских вот в этом районе, разобщить группу и взять их в плен. Вроде бы задача проста, на первый взгляд, но это – лишь на первый взгляд.

***

Никитин лежал на спине и смотрел в ночное небо. Над ним раскинулась всепоглощающая чернота, усыпанная знакомыми и незнакомыми созвездиями. Милая, такая домашняя Большая Медведица давно скрылась за горизонтом, откуда торчал лишь короткий хвостик Малой Медведицы с Полярной звездой, а на противоположной стороне чёрного купола грозно выглядывал обломок Южного Креста. Огромный бесконечный океан был накрыт бесконечным космосом и Никитин, прикрыв глаза, представил себе, что на стыке этих бесконечностей ползёт мелкая металлическая козявка, на которой примостилась крохотная пылинка, именуемая человеком. Он повернулся в сторону и посмотрел на спящего рядом с ним Яковлева. Из открытого рта бойца вырывался могучий храп, который, то пропадал где-то в глубине его могучей груди, то вырывался, как вырывается из тоннеля локомотив, с ревущим гудком. Недалеко от него сидел на пеньке Добровольский, на коленях которого лежал немецкий автомат.

– Давай, иди, отдыхай, – тихо произнес Никитин. – Мне что-то не спится… Скоро рассвет…

– Спасибо, товарищ лейтенант, – ответил боец и направился к сосне, где совсем недавно отдыхал Никитин.

Сегодня вечером они вышли в эфир и сообщили, что приступили к выполнению задания. Ответ Центра был предельно лаконичным, он пожелал им успеха. До нужного им района было еще далеко, не менее двух суточных переходов.

Небо на востоке сначала посерело и это серая пелена, словно ластик, стерла всю красоту звездного неба. Из оврага неслышно поползла белая пелена тумана, которая быстро поглотила деревья и кусты. Стало влажно и прохладно. Никитин встал с пенька и сделал несколько разогревающих упражнений. Где-то вдали послышался шум автомобильного мотора, а затем послышался треск автоматов.

«Интересно, что немцам не спится?» – успел подумать Никитин, прежде чем до него донесся лай собак.

Он толкнул в плечо Ивана Константиновича.

– Вы слышите? – спросил лейтенант его. – Похоже облава!

– Что слышите? – недовольно спросил его командир.

– Собаки, – коротко ответил ему Никитин.

Откуда-то сбоку послышался собачий лай. Иван Константинович вскочил на ноги и стал быстро будить бойцов.

– Уходим! Быстрее, быстрее! – скомандовал он и устремился по оврагу вглубь леса.

Они неслись по лесу словно ветер. Возникшее где-то внутри чувство смертельной опасности удваивало их силы. Наконец по команде Ивана Константиновича они повалились на землю. Ни у кого из них не возникло никаких сомнений, что немцы разыскивают их группу, а ни какую другую.

– Командир! Как немцы узнали о нашей группе? – спросил Никитин Ивана Константинович, задыхаясь от бега. – Ведь они ищут нас?

– Не знаю, лейтенант, не знаю. Думаю, что где-то протекло…, – ответил он и посмотрел на капитана, словно тот мог ответить на этот вопрос.

Гуревич отвернулся в сторону и промолчал, а затем, словно очнувшись от сна, тихо произнес:

– Что будем делать? Не хотелось бы самим навести немцев на золото.

Иван Константинович так посмотрел на капитана, что тот сразу понял, что реплика его просто неуместна в этой ситуации.