Выстрел в спину - [38]

«Пронесло, – подумал он. – Похоже, не заметили».

Что-то твердое уперлось ему в голову, а затем последовал сильный удар. Перед глазами поплыли радужные круги, и он потерял сознание.

***

Гатцук очнулся от сильной боли, которая пронизывала каждую клеточку его тела. Он открыл глаза и невольно зажмурился от яркого солнца, которое било в его лицо, словно стараясь убедить его во всех прелестях жизни. Гатцук долго не мог понять, где он и что с ним произошло. Сильно болела окровавленная голова. Он повернул голову и моментально все понял. Он лежал около бронетранспортера, на борту, которого белел белый крест в черном обрамлении.

«Неужели я в плену? – удивленно подумал он. – Руки связаны, значит – плен!»

Мимо него, громко разговаривая, прошли два немецких солдата в серо-зеленых кителях. Один из солдат остановился около него и помочился. Гатцук старался увернуться от струи, вызывая еще больше смеха у солдат и эсесовцев.

– Сволочи! Суки! – закричал он. – Если бы не связанные руки, то я бы вам показал. Суки драные!

Вокруг солдат собралась толпа полицаев, которая смеялась, тыкая в него своими пальцами.

– Что, напоили тебя немцы морсом! – произнес один из полицаев. – Еще хочешь?

Полицай засмеялся и что-то сказал своему напарнику, который громко засмеялся.

– Гады! Сволочи! Все равно вам всем конец!– с чувством отвращения к врагу, громко произнес Гатцук, чем вызвал очередной приступ смеха у немцев и полицаев.

На дороге показалась черная легковая машина, которая осторожно въехала на поляну. К автомобилю подбежал офицер и вытянувшись в «струнку», что-то стал докладывать белокурому офицеру, одетому в черный китель. У офицера было бледное лицо, которое на фоне мундира, невольно приковывало к нему взгляд. Его левая рука была на перевязи. Он иногда морщил свой лоб, видимо от приступов пульсирующей боли. Выслушав доклад, офицер направился в сторону Гатцука. Рядом с ним шагала красивая, одетая в такой же черный мундир, женщина.

– Жить хочешь? – сразу спросил он красноармейца на чистом русском языке.

Женщина поморщила свое лицо, то ли от запаха мочи, исходившего от русского пленного, то ли от его внешнего вида. Гатцук и сам все понимал, как жалко он сейчас выглядел перед этими людьми, одетыми в черную форму.

– А кто не хочет, – ответил боец и его разбитое в кровь лицо, искривила улыбка. – Любой человек хочет жить, господин….

– Будешь жить при условии, что ты мне сейчас все расскажешь о группе Никитина, где они, сколько их осталось и где спрятаны ценности. Думаю, что это стоит твоей жизни.

Чувство обиды вновь вспыхнуло где-то внутри Гатцука. С другой стороны, он был удивлен, что этот немец в черном мундире спросил его именно о группе Никитина, ведь все сведения о ней были секретными.

«Для чего я ушел? – мысленно спросил он себя. – Наверное, для того чтобы выжить в этой войне. Сейчас передо мной стоит выбор – жить мне или нет. Судя по лицу этого эсесовца, он шутить, не намерен».

– Ну? – произнес немец. – Я жду.

Гатцук еще раз взглянул на офицера. Тот смотрел на него, не отводя глаз. Взгляд его холодных серых глаз был таким жестким, что ему вдруг захотелось стать маленьким, вроде муравья и скрыться в высокой густой траве.

– Вы ошиблись, господин офицер. Я не знаю никакого Никитина.

Офицер улыбнулся и посмотрел на женщину, которая с интересом прислушивалась к их разговору. В какой-то момент гауптштурмфюрер СС поймал себя на мысли, что она хорошо владеет русским языком.

– Расстрелять, – устало произнес Вагнер и направился обратно к машине. – Пусть он показывает свой героизм не мне, а Богу.

Женщина не удивилась решению офицера и, развернувшись, направилась вслед за ним. Несмотря на то, что слово расстрелять было произнесено на немецком языке, Гатцук моментально понял, что оно означает.

– Не нужно меня расстреливать, я готов вам все рассказать, господин офицер, – закричал вслед немцу красноармеец.

Вагнер остановился и, резко развернувшись, направился в обратную сторону.

– Ну? – коротко бросил офицер. – Говори, красная сволочь….

– Группа Никитина находится в километрах пяти от этого места. У них осталось всего две машины. Третью, что была на ходу, я вывел из строя, прорезав ей скаты.

– Зачем ты дезертировал? – спросил его Вагнер. – Ты знаешь, где они спрятали ящики с золотом?

– С золотом? Я не знал, что в этих ящиках золото. Часть этих ящиков мы этой ночью зарыли в лесу. Могу показать…

– Оберштурмфюрер! Накормите пленного, – приказал офицер в черном кителе. – Вскоре предстоит большая работа. Готовьте своих людей.

Видеман улыбнулась и посмотрела на Вагнера. В эту минуту он был похож на павлина, который распустил свой хвост перед цесаркой.

***

Гатцук доел холодную кашу и посмотрел на солдата, который сидел на пеньке, направив на него свой автомат. Заметив его взгляд, эсесовец поправил автомат и направился к нему. Он быстро и ловко связал ему руки и, повернувшись, направился к группе солдат, которые сидели около костра и с интересом наблюдали за пленным. Неожиданно начался дождь. Крупные теплые капли застучали по листве и солдаты, забыв о военнопленном, дружно полезли под тент кузова.