Выстрел в доме с колоннами - [46]

– Его наверняка убила женщина, а женское оружие из века в век это яд.

– Убийца пока не найден, – лаконично ответил Зайцев.

– В газетах хоть напишут, как идёт расследование? – любопытствовала Дарья.

– Как идёт, не напишут. Дарья Алексеевна, сейчас рано говорить о чём-то определённом. Скажите, Вы рассказывали Вашему другу об отце Кати?

– Да. Только он-то Вам зачем?

– Дарья Алексеевна, я был бы Вам очень признателен, если бы Вы попросили его подняться к Вам на пять минут. Он сегодня не работает?

– Да, у него выходной. Подождите несколько минут. Если я застану его дома, он вряд ли откажется с Вами поговорить. – Дарья выбежала в подъезд, а Витя подумал, что она довольно быстро согласилась показать своего возлюбленного, вероятно, хотела похвастаться. Наверняка она им гордится. Ждать пришлось не больше семи-восьми минут. Перед Зайцевым стоял крутой парень из кино: высокий, плечистый, с прямым взглядом и небольшим шрамом на щеке. Вспомнилась саркастическая стихотворная строчка: «шрам на роже для мужчин всего дороже». Мужчины познакомились, обменявшись рукопожатиями. Дарья налила обоим чаю и вышла из кухни.

– Дмитрий, Вам Дарья Алексеевна уже сказала, почему я здесь?

– Да, – ответил Дашин ухажёр.

– Вы были знакомы с Валерием Кустовским?

– Нет.

– И никогда с ним не виделись?

– Нет.

– Не торопитесь отвечать. Может быть, случайно где-нибудь сталкивались, в магазине, например, или Даша показывала Вам его издалека, – Витя смотрел сидящему напротив мужчине прямо в глаза.

– Нет, Виктор, я не был знаком с Дашиным бывшим, никогда его не видел и сожалений по поводу его ранней кончины не испытываю. – Взгляд Дмитрия казался спокойным и уверенным. Зайцев не знал, что можно ещё вытрясти из этой парочки. Мужик, ясно, тертый калач, и даже, если натравил своего боевого пса на Кустовского, ни за что себя не выдаст, хотя и смотрит в глаза вполне искренне. Любимая женщина ему вполне соответствует: один за двоих и двое за одного. Витя попрощался, пожелал влюблённым счастья и поспешил из дома Смирновых в родное отделение.

Как только за следователем закрылась дверь, Даша и Дима уединились в кухне.

– Ты ничего ему не сказал?

– Конечно, нет, – ответил Дима, усаживая любимую женщину себе на колени, – Спрашивал, виделся ли я с этим паразитом. Конечно, виделся. Набить ему морду, да и не только её, доставило мне огромное удовольствие.

– Дима, скажи честно, зачем ты тогда с дачи отлучался?

– На рыбалку с Серёгой соседом, у которого дом напротив, я ж тебе говорил?

– А почему так поздно явился?

– Ну, так после рыбалки согреться надо было?

– А со мной рядом согреться не мог?

– Дашуль, у нас же обычай такой, после рыбалки надо принять на грудь в тёплой мужской компании, – пояснил Дмитрий, обнимая Дашу и лаская широченными ладонями её упругое тело. Тревожные мысли недолго одолевали Дарью, потому что Дима взял её на руки и направился к входной двери, крикнув Смирновым: «Даша будет доставлена домой через пару часов в целости и сохранности». Дарья, в свою очередь, поспешила добавить: «Мам, пап, я у Димы, если что, звоните!»

Когда Зайцев появился в отделении, Борцова в кабинете не оказалось. Зато на пути ему попался Лёша Ключиков, который и поведал последние новости:

– Борцов, наконец, передаёт дело Сушко в суд. Поздравляю, довели всё-таки дело до конца.

– Подожди, как в суд? – удивился Витя.

– Так, ты не в курсе? Появился свидетель, который видел Сушко, спускающимся в подвал, где убитый бомж Гоша обычно ночевал, и где Гошу впоследствии и обнаружили. Предполагаемое время убийства совпадает со временем, указанным свидетелем.

– Когда успел материализоваться этот свидетель? – раздраженно спросил Витя.

– Сегодня утром. Явился к Борцову. Борцов устроил опознание, как полагается: выстроил нескольких мужиков, похожих по комплекции на Сушко, ну и самого Сушко где-то между ними. Так тот старикан на Сушко и показал. Борцов стал на него наседать: «Отец, как же Вы могли тогда его видеть, на улице-то темно было, а у вас в подъезде всегда лампочки выкручены».

– Ну и?

– И ничего. Старикан рожу Сушко раньше неоднократно в газетах видел, только то и говорил, что «этому бандюге место в тюрьме, а не в нашем доме».

– А что старичок ответил Борцову по поводу непроглядной темени в подъезде?

– Сказал, что лампочку новую он самолично вкручивал, и зрение у него хорошее.

– Сколько же лет этому упёртому глазастому правдолюбцу?

– Борцов сказал, где-то около девяноста. Гриша даже психиатра пригласил, представив его старику как следователя.

– И что же психиатр? Наверняка, в таком преклонном возрасте какая-то энцефалопатия уже имеется. К тому же, старик привык с советских времён искать в ближнем образ врага.

– Ничего подобного. Дедушка признан вполне вменяемым. А чего ты, Витёк, загрустил? – прищурившись, поинтересовался Ключиков, – Ты ж сам из Сушко признание выбивал!

– Ты это видел? – возмутился Зайцев.

– Так ребята говорили, слышно было, – саркастически улыбался Лёша.

– А ты что, бабулька старенькая, слухи собирать? – попенял Витя, а потом добавил: – Спасибо за информацию, Лёш, а где Борцов?

– А я знаю? Хмурый он сегодня. Полдня с этим стариканом провозился, затем Ивана Сушко к нему в кабинет приводили. Может, какая ещё причина его плохого настроения есть, ты не в курсе?