Выстрел в доме с колоннами - [18]

Шрифт
Интервал

Однокомнатная квартира, где сейчас жила Марина, принадлежала сестре её матери, которая на год уехала в командировку заграницу. Когда тётя вернётся, придётся снова переезжать к родителям в малогабаритную двушку, а Марине так хотелось отдельного жилья! Девушка жила в проходной комнате, которая являлась одновременно и общей гостиной, а её подруга Танюшка завидовала ей, потому что Таня обитала в такой же по площади комнате, в такой же квартире, в том же доме, где и Марина, но вдвоём с сестрой, младше Таньки на девять лет. По всем подсчётам, у Марины никак не выходило остаться в медицине и скопить на своё гнёздышко, как бы скромно она ни жила. Мама укоризненно твердила ей: «В наше время все мечтали выйти замуж за любимого человека, найти хорошую работу, родить детей, а ещё съездить в отпуск всей семьёй на юг, а у вас, молодёжи, только квартиры на уме, мы же все поначалу жили с родителями и ничего»! При этом мамам также добавляла, что она не уживётся ни с каким дочкиным мужем, и Марина должна будет искать жениха с квартирой. Папа всю жизнь мечтал о машине, купил её только в пятьдесят лет, не без помощи дедули-ветерана, а дача появилась совсем недавно, но на неё долго копили и всё равно влезли в долги. Зато теперь уже никто не думает об отдыхе в Крыму или Геленджике, все рады относительно экономному и полезному отдыху на даче, и с весны родители открывают огородно-копательный сезон, завершая его где-то к концу сентября. «Когда-нибудь я накоплю на турпоездку в Турцию или Черногорию, а может в Грецию, самое главное, загранпаспорт я уже получила», – с оптимизмом смотрела в будущее женщина-судмедэксперт.

За окном был октябрь двух тысячи первого года. В начале сентября Марине исполнилось двадцать пять, но она не справляла свой день рождения, так как, если б она накрыла стол, пригласив хотя бы самых близких подруг, ей пришлось бы жить впроголодь до конца месяца или просить денег у родителей, а это она считала недопустимым. «Чем больше буду просить денег у родных, тем дольше буду зависимой маленькой непослушной девочкой», – думала Марина.


Григорий Михайлович с хмурым лицом уже третий раз перечитывал заключение судмедэксперта, периодически поглядывая на сидящего напротив Зайцева. Они сидели в кабинете Борцова в свитерах, попивая горячий чай. Начало отопительного сезона, как обычно, запаздывало. Григорий, особенно в этот период времени, сочувствовал людям, которые живут в квартирах. В своей избе всегда можно подбавить или убавить отопление, будь то осень, весна, зима или лето, а эти городские бедолаги вынуждены после холодных кабинетов продолжать мёрзнуть уже у себя дома.

– Ну, что она пишет! Витя смотри: «… резаные раны на теле могли быть причинены острым предметом, возможно, ножом…». А теперь дальше: «…раны преимущественно рваные, в области груди, живота, паха, были нанесены, вероятно, когтями и зубами крупного животного…» Что ты молчишь, будто в рот воды набрал! Как это можно понять, а? – Борцов тыкал пальцем в лежащую у него на столе копию заключения судмедэксперта Петровой М. А., держа чашку с чаем навесу и периодически прихлёбывая из неё.

– По-моему всё подробно изложено, видно, что врач старался…

– Подробно, да не то! А как же краткость – сестра таланта? Но я не об этом. Объясни мне, о мудрый отрок, как раны могут быть рваными и резаными одновременно?! И каким крупным животным они могли быть нанесены? Большой собакой? Слоном? Верблюдом?

– Я уже не отрок, Григорий Михайлович, это, во-первых. Про описание ран, так они могут быть разными: одни резаные, другие рваные, это, во-вторых. И, наконец, точно назвать животное по характеру повреждения им мягких тканей и внутренних органов – суперзадача даже для самого опытного судмедэксперта. Так что извините, Вы чересчур придираетесь, слишком строго оценивая начинающего специалиста – стойко отбил удары Зайцев.

Гриша сначала недобро взглянул на противника, потом вдруг улыбнулся и от души засмеялся:

– Да ты никак, батенька, влюбился?! Вот это да! Наш пострел везде поспел. Небось, уже встречу назначил, в ресторан сводил и на такси прокатил красавицу? – Григорий говорил и всё больше забавлялся, видя краснеющую физиономию стажёра, но потом вдруг резко посерьёзнел и добавил: – А вот и правильно! Нравится девушка, чего тянуть, да ходить вокруг да около. Женщины любят решительных мужчин. А самое страшное для прекрасной половины – это что?

– Не знаю, товарищ майор, – с любопытством смотрел на майора Витька, хлопая глазами.

– Неопределённость, вот что! Иные парни всё вертят чего-то, то намекнут, то пропадут, то звонят, то не звонят, паузы специально выдерживают, как в игру какую-то играют. Это, знаешь, как-то по-женски. А девки, не зная настоящих мужиков, по таким сохнут. Определённости нет, так они сами додумывают, ночами не спят. А выигрышность такой ситуации для непорядочной мужской половины, не скажу, что сильной, в чём?

– В чём, Григорий Михайлович?

– А в том, что ничего конкретного девушке не обещая, в любой момент можно легко развернуться и со словами: «ты сама себе все напридумывала», гордо отбыть в свою новую жизнь без всяких долгов и мук совести, высматривая новый объект для охмурения.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.