Выстрел собянской княжны - [6]
— Тебе же русским языком сказали, Георг, что доктор сейчас будет, — отвечала ему молодая женщина от дверей, не изменив позы, бесцветным голосом беспощадной профессиональной сиделки. — Этот юноша — полицейский. Ты хотел видеть полицейского?! Пожалуйста! Можешь сказать ему все, что тебе угодно! Мне решительно все равно!
Загадочный вызов прозвучал в ее певучем сильном голосе, и Лейхфельд дернулся под одеялом, как от укола.
— Я пока задам вам единственный вопрос, сударь! — заторопился Константин, чувствуя себя невыразимо неловко, будто подсмотрел что-то очень личное. — Единственный вопрос в целях установления правосудия… принимая во внимание ваши страдания… и страдания близкого вам человека! Единственный вопрос: это был несчастный случай? Роковая случайность? Неосторожность с вашей стороны при чистке оружия?!
Неуяснимая, затаенная мука, глубокое душевное страдание и смятение отразились на бледном лице раненого. Усилие и преодоление выразили его заострившиеся черты, особенно когда Костя упомянул о страданиях близкого человека. Лейхфельд не сразу ответил, а порывался сказать что-то важное раз, и другой, и лишь на третий раз мучительно прошептал запекшимися губами еле слышно:
— Да… неосторожность… мое легкомыслие… Это был несчастный случай!..
— Вот и слава богу! — обрадовавшись неизвестно чему, зачастил взволнованной скороговоркой Костя Кричевский. — Вот все и объяснилось! Лежите теперь, отдыхайте! Сию минуту будет доктор! Я самолично пойду распоряжусь! У нас в Обуховской больнице чудесный хирург… Вас вылечат! Я там всех знаю!
Он выскочил было из дворницкой, но тотчас заглянул вновь.
— Прощения прошу… Одна маленькая формальность. Мне нужны свидетели для подтверждения вашего заявления. Александра, простите, сударыня, не знаю вашего отчества, вы хорошо слышали, что сказал господин Лейхфельд?! Вы сможете подтвердить это под присягой?!
— Она сможет! — с неожиданной силой, вызванной затаенным, глубоким чувством, отозвался с постели раненый. — Она все сможет!..
Этот выкрик отнял у него последние силы, и инженер Лейхфельд без чувств откинулся на подушку.
В наступившей затем тишине, прерываемой лишь частым хриплым дыханием раненого, раздались странные, сухие и отрывистые звуки. Константин Кричевский отважился и недоуменно взглянул в упор в открытое лицо молодой женщины. Александра стояла у двери, не изменив позы, со скрещенными на груди руками.
Она… смеялась.
III
Появление новых лиц несколько развеяло тяжелую нервную атмосферу в дворницкой. В сопровождении Феоктистова, довольного, что так быстро справился, пришел доктор Герман, огромный и толстый, в тяжелой медвежьей шубе, с саквояжем и тростью, и тотчас занял все место в каморке. Не снимая шубы и шапки, он поднял двумя пальцами одеяло, внимательно осмотрел рану, попросил дворника помочь господину инженеру лечь набок, чтобы увидеть выходное отверстие.
— Немедленно в больницу! — категорично сказал он голосом, не терпящим возражений. — Принимая во внимание обильное кровотечение и возможный сложный характер полученных внутренних повреждений, не может быть и речи о лечении в домашних условиях!
Евгений Лейхфельд радостно затряс головой, отбрасывая со лба прилипшие светлые пряди:
— Я согласен, конечно, согласен!
— Тогда нужен извозчик для перевозки раненого! — заявил толстый Герман. — Уважаемый господин помощник станового пристава, это уже по вашей части! Распорядитесь этим столь же решительно, сколь решительно вы приказали дворнику тащить меня сюда хоть за ворот! Не сынок ли вы нашего фельдшера, Афанасия Ильича? Не премину передать вашему батюшке про ваш характер! Строг, помилуй бог!.. Просто Юпитер-громовержец!
Костя Кричевский, провалиться со стыда готовый, поспешно отправил дворника Феоктистова ловить извозчика. Доктор Герман с помощью Александры закрыл пулевые отверстия принесенной корпией и наложил временную повязку из простыни, прихваченной молодой девушкой из квартиры инженера. Лейхфельд перевязку перенес мужественно, молчал, не стонал, хотя движения явно доставляли ему немалую боль. Доктор встревожился, полагая, что у раненого повреждено ребро.
— Изрядно у вас получается! — похвалил он, глядя на ловкие, оголенные до локтей руки Александры, которые так и мелькали над постелью. — Не из нашего ли эскулапова племени будете, мадемуазель?
— Я Собянская княжна! — сухо отвечала чернобровая красавица. — Урожденная Омар-бек! Год назад окончила акушерские курсы!
— А-а!.. Ну, конечно… — ухмыльнулся Герман, достал из потайного кармана сюртука толстую сигару, прикурил от лампадки и вышел из дворницкой на лестницу, чтобы дымом не обеспокоить раненого. — То-то вид у вас эдакий… Восточный. Шемаханская царица! А позвольте спросить, на что они, эти курсы, сдались вашей светлости?! — громко крикнул он с лестницы, заглядывая в дворницкую и размахивая перед лицом пухлой ладонью с большим масонским перстнем, разгоняя дым. — Неужто в сестры милосердия готовитесь? В Крестовоздвиженский монастырь, под крыло к великой княгине Елене Павловне?
— Вы мужчина, — спокойно и даже величаво отвечала княжна Омар-бек. — Вам не понять.
В 1892 году в Вотском крае обнаружили труп нищего Матюнина. Тело лежало на болотной лесной тропе, ведущей из деревни Старый Мултан в соседнюю деревню.По предположению следствия, несчастный был «замолен» вотяками — принесен в жертву злому духу Курбану. Подозрения вызывало то, что труп был обезглавлен, а его грудная клетка опустошена. Говорили, что каннибализм — присущая именно этому народу особенность.Что же перед нами — «страшные» бабушкины сказки или жуткая реальность?На этот вопрос отвечали и не могли ответить три судебных заседания.
Чемодан с неправедными миллионами так близко — стоит только руку протянуть, и… Даже законопослушная ученая дама Агнесса Викентьевна не может устоять перед соблазном — ведь ей так хочется побывать в Италии! Увы, чемоданом интересуется не только она, некие серьезно настроенные личности устраивают за ним настоящую охоту. Но кто не рискует, тот не пьет Дом Периньон!Что победит в итоге — грубая мужская сила или хитроумная женская логика? Суждено ли героине увидеть вожделенные Рим и Венецию?..
Книга издавалась без аннотации.=========================Описание (найдено в сети):Смешной детектив о том, как сантехник Авенир становится детективом и с успехом расследует подвернувшееся ему дело, связанное с вьетнамцами, живущими недалеко от него на пустыре. Детектив читается легко. Написан интересно и с юмором. Сюжет лихо закручен.
Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н.
Все знают, что наша жизнь полна неожиданностей. Иногда сюрпризы, преподносимые судьбой, пугают, но пока не рискнешь пройти это испытание, не узнаешь, с какой целью оно произошло в твоей жизни. Так и спокойная жизнь главной героини в один момент перевернулась. Казалось бы, маленький, неприметный деревенский домик, но сколько тайн и опасностей могут хранить в себе его стены. Но она не сдастся, пока не дойдет до конца и не узнает самый главный секрет в своей жизни.
1898 год. «Золотая Вена» наслаждается бурной светской жизнью и расцветом изящных искусств. Но внезапно столица становится подмостками, на которых таинственный убийца разыгрывает кровавую драму…Все новые и новые изуродованные трупы находит полиция в парке развлечений Пратер. Служители закона пытаются ухватиться за любую ниточку — и этой ниточкой становится связь одной из убитых с великим Густавом Климтом. Полиция готова взяться за эту версию — скандальный художник богемы отлично подходит на роль преступника.Однако у Климта есть друзья.
В 1903 году две женщины — Амелия Сэч и Энни Уолтерс — были казнены в Лондоне за детоубийство.Прошло тридцать лет, и Джозефина Тэй решила написать роман о печально знаменитых «губительницах младенцев».Однако работа по сбору материала внезапно прервалась.Буквально в двух шагах от элитного лондонского ателье, где собирается весь модный свет, совершено жестокое двойное убийство юной модистки Марджори Бейкер и ее отца Джозефа.Поначалу Арчи Пенроуз, которому поручено расследование, склоняется к самому простому объяснению случившегося.
Иуда… Предатель, обрекший на смерть Иисуса Христа.Такова ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ, описанная в Евангелиях.Но… ПОЧЕМУ тогда ВЕКАМИ существует таинственная секта ИУДАИТОВ, почитающих предателя, как святого?!Молодой ученый, изучающий иудаитов, по случаю покупает и вскоре теряет старинную книгу духовной поэзии — и оказывается впутан в цепь ЗАГАДОЧНЫХ СОБЫТИЙ.За книгой охотятся и странный коллекционер, и агент Ватикана, и представители спецслужб.ЧТО ЖЕ скрыто в этом невинном на первый взгляд «осколке прошлого»?!
Прибрежный округ Пэнлай, где судья Ди начал свою государственную службу, совместно управлялся судьёй как высшим местным гражданским чиновником и командующим расквартированными здесь частями имперской армии. Пределы их компетенции были определены достаточно чётко; гражданские и военные вопросы редко пересекались. Впрочем, уже через месяц службы в Пэнлае судья Ди оказался втянут в чисто армейское дело. В моей повести «Золото Будды» упоминается большая крепость, стоящая в трёх милях вниз по течению от Пэнлая, которая была возведена близ устья реки, дабы помешать высадке корейского флота.
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…