Выстрел собянской княжны - [37]
— Чего ее искать! — буркнула кухарка, раздосадованная отказом от ее стряпни. — На полатях она лежит, сей час принесу…
На улице Розенберг взмахом руки остановил извозчика и велел оробевшему ваньке задаром везти их к инженерному дому «по казенной надобности, срочно». Взяв в качестве понятых все того же дворника Феоктистова да господина с третьего этажа, все рассказывавшего Константину о странных звуках в седьмом номере вчера вечером и утверждавшего, что в «сием месте нечисто», они вчетвером бестолково перерыли всю квартиру, причем понятые старались и любопытствовали более самих полицейских. Костю коробило, когда любопытный господин, причмокивая сладострастно, пальцем ковырял Сашеньки но белье. Отогнав сего фетишиста, Кричевский сложил по памяти стопку вещей, которые просила привезти она. Розенберг изъял револьвер, лежавший в ящике простреленного трюмо у окна, и, поразмыслив, зачем-то прихватил оттуда же пачку писем, адресованных княжне Омар-бек из разных городов империи. На том и завершили обыск, закрыли дверь и опечатали, а дворника обязали явиться завтра же для дачи показаний по делу.
По возвращении их в полицейскую часть Розенберг заторопился с допросом княжны. Ему не терпелось объявить ей о смерти Лейхфельда и о начале следствия по этому факту. Костя, на летнюю фуражку которого все косились с удивлением, избегая объяснений, поспешил заменить ее старой форменной шапкой Макарыча, на два размера большей, чем надобно, заручился распоряжением задумчивого и молчаливого, как никогда ранее, Леопольда Евграфыча и вприпрыжку побежал в застенок — к княжне.
Отправив пожилого надзирателя прочь, за коридорную решетку, он прежде постучал условным стуком, а после провернул скрипучий ключ и открыл дверь.
Княжна дурно провела ночь, осунулась. Кожа ее, прежде гладкая и свежая, покрылась местами краснотой и сделалась сухою, болезненного вида. Пышные волосы пришли в беспорядок. Только глаза, огромные, карие, спокойные, как бездонные озера, оставались прекрасными как прежде. Ничего не выражая при появлении Кричевского, заставшего ее в прежней позе, с поджатыми ногами на нарах, будто она и не ложилась, Сашенька лишь выжидательно повернула голову. Константин, терзаясь глубокой виной и раскаянием за внезапную измену, такую ненужную и гадкую сегодня, сложил аккуратной горкою принесенные вещи у ног ее и опустился тихо на колени перед низкими нарами, взяв ее холодные пальцы в свои жаркие ладони.
— Лейхфельд умер вчера ночью, — сказал он. — Ты прости меня за вчерашнее… Я все исполнил.
Глаза ее дрогнули, и зрачки расширились при известии о смерти инженера.
— У душегубки окаянной прощения просишь, — разлепив спекшиеся от долгого молчания губы, хрипло усмехнулась она.
— Мне все едино, — ответил Кричевский, не сводя с нее глаз. — Ты мне всегда мила будешь…
— Что бы ни случилось?
— Что бы ни случилось, — с замиранием сердца ответил он, зная уже, что это не пустые клятвы, и не представляя, что же еще может случиться хуже нынешнего.
Она ласково повела рукой по его стриженой склоненной голове, ледяные пальцы ее натолкнулись на пламенеющую под волосами шишку, тонкие брови поднялись изумленно. Сашенька все поняла без слов. Подняв решительно его с колен, внезапно и пылко охватила она юношу ногами и руками, прижалась всем телом и принялась целовать быстро, жарко, точно жаля, так, что у Константина дыхание зашлось.
— Ты мой единственный, моя последняя надежда на этом свете!.. Какая жалость, что все так глупо выходит!..
Губы ее, прежде сладкие и благоухающие, были теперь горьки.
— Надобно идти, — осторожно остановил ее Константин, не теряя головы. — Розенберг ждет. Приготовься.
Она кивнула, и более не сказали они друг другу ни слова.
В кабинете расположились прежним порядком: напыщенный и важный Розенберг в деревянном неудобном кресле, за столом, под портретом императора; Собянская княжна, бледная и спокойная, боком к нему, по другую сторону стола и лицом к Кричевскому; хмурый и молчаливый становой пристав, ковыряющий щепочкой под ногтем, — на диване позади княжны. После необходимых процедурных вопросов и уведомлений Розенберг предложил «девице Александре», как он отчего-то порешил ее называть, изложить суть произошедшего.
— Я изложу после того, как вы принесете мне извинения и пообещаете впредь именовать меня моим полным именем с добавлением приличествующего мне титула, — сухо сказала княжна. — И потрудитесь занести слова мои в протокол!
Костя охотно заскрипел пером, высунув язык и склонив голову набок.
— Что ж, извольте… Госпожа Омар-бек, — выдавил из себя Розенберг, — я клянусь, что дознаюсь вашего истинного имени и выведу вас на чистую воду! Рассказывайте!
— Двадцать второго февраля сего года, — начала княжна, волнуясь, облизнув сухие губы кончиком языка, — около девяти часов утра, во время заряжания мною американского револьвера «Смит и Вессон», я попыталась взвести курок. Я хорошо излагаю, господин писарь? — попыталась улыбнуться она в адрес Кричевского. — Вам удобно записывать? Вы успеваете? Так вот… У меня дрожали руки, как сейчас, курок был тугой и взвести его до конца мне не удалось. Тогда я обернулась к моему жениху, Евгению Лейхфельду…
В 1892 году в Вотском крае обнаружили труп нищего Матюнина. Тело лежало на болотной лесной тропе, ведущей из деревни Старый Мултан в соседнюю деревню.По предположению следствия, несчастный был «замолен» вотяками — принесен в жертву злому духу Курбану. Подозрения вызывало то, что труп был обезглавлен, а его грудная клетка опустошена. Говорили, что каннибализм — присущая именно этому народу особенность.Что же перед нами — «страшные» бабушкины сказки или жуткая реальность?На этот вопрос отвечали и не могли ответить три судебных заседания.
Чемодан с неправедными миллионами так близко — стоит только руку протянуть, и… Даже законопослушная ученая дама Агнесса Викентьевна не может устоять перед соблазном — ведь ей так хочется побывать в Италии! Увы, чемоданом интересуется не только она, некие серьезно настроенные личности устраивают за ним настоящую охоту. Но кто не рискует, тот не пьет Дом Периньон!Что победит в итоге — грубая мужская сила или хитроумная женская логика? Суждено ли героине увидеть вожделенные Рим и Венецию?..
Книга издавалась без аннотации.=========================Описание (найдено в сети):Смешной детектив о том, как сантехник Авенир становится детективом и с успехом расследует подвернувшееся ему дело, связанное с вьетнамцами, живущими недалеко от него на пустыре. Детектив читается легко. Написан интересно и с юмором. Сюжет лихо закручен.
Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н.
Гонсало Гинер, на данный момент – один из самых популярных писателей Испании, родился в Мадриде в 1962 году. Он долгое время работал в администрации крупных компаний, параллельно занимаясь еще одним любимым делом – изучением истории. К счастью, он решил поделиться своими знаниями и открытиями и написал роман – «Браслет пророка». Книга имела сенсационный успех. Гонсало Гинер захватывает внимание читателя детальными описаниями исторических реалий и обещанием открыть могущественную и опасную тайну. Этот роман – прямое столкновение с тайной.Прекрасный древний браслет способен вызвать Апокалипсис.
Альтернативная история с альтернативным финалом. В конец XVIII века попала техника будущего, и что из этого вышло, на примере печальных событий французской революции 9 термидора…
За ослепительным фасадом Версаля времен Людовика XVI и Марии Антуанетты скрываются грязные канавы, альковные тайны, интриги, заговоры и даже насильственные смерти… Жестокие убийства разыгрываются по сюжетам басен Лафонтена! И эти на первый взгляд бессмысленные преступления – дело рук вовсе не безумца…
Богатый и влиятельный феодал господин Инаба убит ночью в своем доме в самом центре Эдо. Свидетелей нет, а рядом с телом обнаружено кровавое пятно в форме бабочки-оригами. Кому понадобилась смерть господина Инабы?.. Судья Оока, его пасынок Сёкей и самурай Татсуно отправляются по следам преступников. Но злодей, как это часто случается, оказывается совсем рядом.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...