Выстрел на поражение - [37]

И делов-то было — полоска ожога, а он панику поднял, словно я полруки себе отрезала.

Усадив меня на койку медкапсулы, он схватил регенератор и, присев передо мной на корточки, приставил излучатель устройства к моей ладони.

— Ты цвет индикатора перед тем, как переставлять кластеры, видела? — прорычал он, включая импульсы.

— Видела, — пробубнила я, глядя в его мечущие злые молнии глаза.

— И какой был цвет? — с нескрываемым сарказмом уточнил он.

— Зеленый.

— А какой он должен быть, когда коннекторы охлаждены?

— Синий, — выдохнула я.

— И за каким лаксом ты полезла в разъемы, когда температура не опустилась до минимума? — не сдерживая раздражения, рявкнул босс.

— Зеленый — не критический, — нехотя начала я, — а в случае аврала, времени ждать до полного остывания коннекторов может не быть. Я проверить хотела…

— Ривз, ты дура? — резко оборвал меня Стэнфорд. — Да нет, вроде непохожа, — театрально присматриваясь ко мне, издевательски сам же и ответил он. — Ты бы еще на красном индикаторе проверила, чтобы вообще, на хрен, без пальцев остаться. Ты знаешь, что это? — он схватил мою непострадавшую руку, тыча ею мне едва ли не в лицо.

Интересно, что он от меня ожидал услышать?

— С утра была моя рука, — съязвила я. — А теперь даже не знаю.

— Руки снайпера — это бесценный инструмент, Ривз. О чем ты думала, когда полезла ею к еще не остывшему коннектору?

Вот конкретно этот вопрос был в точку. Потому что я думала о сообщении из клуба, которое админы прислали от Стэнфорда для Пита. В выходные Просто Бог ждал меня в «Zооm», и я никак не могла, выбирая из двух зол меньшее, определиться с тем, что мне делать: идти туда, или забыть о клубе до тех пор, пока Стэнфорд не вернется к себе на Фаэртон?

— Эй, — окликнул задумавшуюся меня босс.

Приборная панель медкапсулы, в которой я сидела, вдруг громко пикнула, и на экране красными строками стали появляться данные, от вида которых у меня похолодело в груди.

Эта проклятая машина отсканировала весь мой организм и теперь выводила на экран показания, которые я не хотела бы демонстрировать Стэнфорду ни при каких обстоятельствах, предпочитая оставить мои увечья тайными.

— Какого? — ошеломленно вчитываясь в диагноз, только и смог сказать босс.

Кажется, мое самообладание сейчас впервые отказало. Вскочив с кушетки, я ринулась к выходу, желая избежать неприятного разговора.

— Стой, — Стэнфорд успел перехватить мою руку, сжав так крепко, что рыпаться было бесполезно. — Масик, откуда столько? — испуганно заглядывая в мое лицо, просипел он.

— Простите, полковник, но у меня нет желания разговаривать с кем-либо на эту тему.

«Ну какого хрена, а? Чего пристал? Дай уйти.» — мысленно заблажила я.

— Почему в личном деле не было ни слова о твоих ранениях? — настойчиво пытаясь докопаться до истины, Стэнфорд сжал мою руку еще сильнее.

Почему-почему? Да потому, что файл с моими данными тебе Винторез подсунул. А он уж побеспокоился, чтобы там не было ничего лишнего.

— А что? — дерзко вздернув подбородок, я посмотрела на Стэнфорда в упор. — В таком случае меня, как инвалида не взяли бы в свою команду?

— Перестань, — сердито выдохнул он. — Я спросил не для того, чтобы тебя обидеть. Меня за всю карьеру всего два раза зацепило: предплечье по касательной, и ногу — пулей навылет. Я просто понять хотел, что с тобой произошло.

Хмуро сдвинув брови к переносице, Стэнфорд вопрошающе смотрел мне в лицо, неуступчиво ожидая ответа.

— Плечо и голень — седьмой калибр, бедро — девятый, остальное — осколочные от гранаты, — сухо выкладывала я статистику своих ранений, ненавидя и медотсек, и медкапсулу всеми фибрами своей души.

— Жарко было? — тихо спросил мужчина и вдруг зло добавил: — Лакс, Масик, где был твой напарник, и какого хрена ты не надела защиту?

Знал бы он, что своим вопросом он мне как ножом по сердцу резанул. Была защита, но… свой протективатор* я отдала ребенку. А напарник… Скажем, что его просто не было…

— Так сложились обстоятельства, — с горькой иронией улыбнулась я. — Как видите, полковник, ожог руки — не самое страшное, что может случиться со снайпером.

Стэнфорд промолчал, отпустил мою руку и кивком головы указал на кушетку медкапсулы:

— Сядь.

Вот уж нет. Я на эту «раскладывающую меня на атомы» фигню больше в жизни не сяду.

— Полковник Стэнфорд…

— Сядь, я сказал, — гаркнул Просто Бог. — И прекрати мне выкать и полковником обзывать. Ненавижу это звание.

Неожиданно. Я несколько опешила от такого заявления.

— Я же просил. Неужели нельзя меня просто Стэном звать? Мы же напарники.

— Простите, но от того, что вам не нравится ваше звание, вы не перестаете быть полковником. Есть субординация чинов, соблюдать которую я приучена. Зачем вносить в наши отношения хаос?

— Как же с тобой сложно, Ривз, — недовольно протянул Стэнфорд и, сграбастав меня в охапку без всякой субординации, усадил в кресло возле лабораторного стола, а сам примостился напротив.

— Не хочешь разговаривать, значит, будешь слушать. Я к тебе пристал не потому, что козел и хочу достать, а потому, что нам с тобой работать предстоит вместе, и мы должны понимать и чувствовать друг друга без слов.

Я вздохнула и отвела взгляд. Хорошо сказал. Вот только люди такого взаимопонимания годами добиваются.