Высшее благо - [20]

– Принято, сэр, – кивнул он. – Я только надеюсь, что планета и правда стоит всех этих усилий.

– Думаю, стоит, средний капитан, – глухо ответил Траун. – Что и прискорбно.

Глава 4

«Скверное выдалось утро», – мысленно сокрушался советник Зодлак’уви’вил, с трудом взбираясь на три ступеньки, что вели к Белому судейскому престолу в ратуше Красных Холмов. Да уж, громкий титул носил этот, по сути, большой стул в большой комнате под стать своему названию: сплошь белый мрамор, золотая ажурная ковка и инкрустированные самоцветы.

Сам этот трон, как и его название, служили лишь вычурным обозначением того места, где местный правитель выслушивал просьбы, тяжбы и слезные жалобы жителей провинции Красных Холмов на экономически процветающей, но в политическом смысле ничем не выдающейся планете Селвис.

Лакувив не мог себе представить, кому из его предшественников пришло в голову так поиздеваться над чувством меры. У патриэля Лакуни, которая заправляла на Селвисе всеми делами семьи Зодлак из своей резиденции в столичном городе под названием Мощеный Тракт, не наблюдалось ничего и близко столь претенциозного.

Впрочем, Лакуни могла обходиться безо всей этой мишуры. Она была урожденная Зодлак, и ей никогда не приходилось доказывать свой статус патриарху или остальным членам семьи. Она могла в любой момент по протекции семьи перейти на более престижную должность – скажем, стать патриэлем на какой-нибудь важной планете, или синдиком, а то и спикером Синдикуры. При удачном приложении таланта, да при помощи друзей и союзников, она даже могла бы занять пост патриарха.

Ее будущее было безоблачным. А таким, как Лакувив, приходится в полевых условиях по крупицам накапливать репутацию и связи в надежде, что вышестоящие их заметят и из родственников во власти возведут в кузены. Вот когда это случится в его жизни, тогда он и почувствует себя в безопасности.

Но все это призрачные надежды, а в реальности ему нужно было приниматься за работу: выслушивать жалобы, вершить правосудие и вместе с остальными советниками не покладая рук трудиться над тем, чтобы сделать Селвис образцовой чисской планетой.

В конце концов, то, что было благом для Доминации, оборачивалось благом и для семей. А там, надеялся Лакувив, и до его личного блага очередь дойдет.

Первые пять случаев были вполне стандартными семейными ссорами, которые не дотягивали до уголовного разбирательства, но достигли такого накала, что местный арбитраж уже не справлялся с ними. В трех из них все было ясно с самого начала, а вот два других оказались немного запутанными. Впрочем, у Лакувива был богатый опыт в подобных вопросах, так что он справился с тяжбами без особых усилий.

Не всем его решения пришлись по вкусу, но такова суть всей процедуры разбирательства. Как бы то ни было, он был советником семьи Зодлак, чья мощь незримо нависала за его спиной, поэтому независимо от результата просители покидали ступени судейского престола молча и учтиво. Если кому-то из них казалось, что с ними обошлись несправедливо, всегда можно пожаловать патриэлю.

А потом настало время заслушать шестое дело.

Сразу же стало понятно, что оно не похоже на предыдущие, да и вообще ни на один случай, которые Лакувиву приходилось рассматривать.

В дверь зала, охраняемую по бокам стражниками, вошли четверо просителей. Трое из них были инородцами незнакомого Лакувиву биологического вида: двое ростом со среднего чисса, один чуть выше другого, и еще один – почти на треть ниже своих сородичей. Советник ориентировочно определил их как взрослого мужчину, взрослую женщину и ребенка, а может, подростка. Вероятно, они сошли с корабля, который вчера приземлился на космодроме Мощеного Тракта, хотя патриэль в своей предварительной сводке не привела никаких подробностей, кроме самого факта его прибытия.

Что гораздо важнее – в сводке не было ни слова о том, что они покинули Мощеный Тракт и направились в Красные Холмы. Возможно, четвертый член группы разъяснит ситуацию.

Лакувив постарался рассмотреть его повнимательней. Это был молодой чисс не старше двадцати лет. Покрой его одежды и узоры на ней были советнику незнакомы – в семье Зодлак подобного точно не носили, – но облик в целом выдавал благородство и богатство своего хозяина. Чисс тихо переговаривался с инородцами, пока они шли к судейскому престолу. Кто он им – проводник, а может, надзиратель?

Вслед за просителями в зал вошел еще один стражник и присоединился к тем, что уже стояли у дверей. На вопросительный взгляд Лакувива он ответил коротким кивком. Значит, при стандартной проверке оружия при них не обнаружили. Разумеется, инородцам бы не позволили войти в зал, будь у них оружие, однако сам факт, что они им не запаслись, говорил в их пользу.

Советник снова перевел взгляд на просителей. Кожа на их лицах была испещрена ярко-красными и белесыми складками, которые чередовались, насколько можно было определить, в случайном порядке. Сочетание разноцветных складок на каждом лице было непохожим на другие – возможно, это способствовало узнаванию. Рты инородцев напоминали безгубые щели, расположенные где-то между складок. Глаза черные и в то же время ясные и прозрачные. Все трое одеты в балахоны с вытканным серебристой нитью узором, только у самого высокого на бордовом фоне, а у его спутников – на синем.