Высокое небо - [46]

На Ла-5 летчики не боялись лобовых атак. Выяснилось, что по скорости он на сорок — пятьдесят километров в час превосходит немецкий серийный истребитель Ме-109Г. Фашистские «мессеры» не выдерживали схватки с Ла-5.

Двухрядная звезда Швецова была словно рождена для истребителя. К ней пришла вторая слава, которую породила невиданная живучесть мотора. А что может быть для летчика важнее надежного двигателя? Вот и шли с фронта письма, похожие на легенды.

«3.09 на самолете Н (летчик командир звена мл. лейтенант тов. Ходук) один снаряд пробил всасывающее сопло и разорвался под дроссельными секторами карбюратора (имеется значительное количество ударов в дроссельные сектора и форсунку). В результате ударов сектора заклинились. Наддув при этом был 800 мм рт. столба. Другой снаряд пробил крышку клапанной коробки цилиндра, разорвался и осколками пробил всасывающий и выхлопной патрубки четырех цилиндров. Третий снаряд пробил патронный ящик, всасывающий патрубок цилиндра № 10 и, ударившись о ребра цилиндра № 11, потерял пробивную способность. Мотор работал нормально, и летчик прилетел на свой аэродром, покрыв расстояние в восемьдесят километров от места боя. При посадке летчик мотор выключил зажиганием.

Ваш мотор показал в боевых условиях живучесть, малоуязвимость и надежность».

Сталинская премия первой степени, которую получил Аркадий Дмитриевич, была наградой за его двухрядную звезду. Но когда в конце весны ему вручили диплом лауреата, его мысль уже была занята второй модификацией. Никто лучше самого конструктора не знал, что схема двигателя таит такие возможности, которые могут дать истребителю еще большую скорость. В воздушном бою это было главным.

Завод между тем увеличивал выпуск моторов для Ла-5: их ждали под Сталинградом. Было безмерно тяжело. Многие опытные рабочие ушли на фронт, и их заменили женщины, подростки. Связи с поставщиками, сложившиеся до войны, теперь нарушились, приходилось рассчитывать на собственные силы. В этих условиях нельзя было работать по старой мерке. Заводу нужен был решительный, смелый руководитель, который не ссылался бы на трудности.

Гусаров не ошибся, увидев такого руководителя в инженере Солдатове.

Новый директор пришелся коллективу по душе. Несмотря на молодость, Анатолий Григорьевич оказался человеком твердых взглядов и правил. Он был предельно строг, но справедлив, ценил людей не по их заверениям, а по конкретным делам. Тот, кто не сдержал своего слова, переставал для него существовать. Это не было черствостью, он умел прощать ошибки, но не раньше, чем убеждался в том, что ошибка исправлена без малейшего принуждения.

Сам облик нового директора был симпатичен людям. Крепкий, быстрый в движениях блондин, чуждый всякой рисовки, не скупой на соленое словцо в остром разговоре, он умел быть и чутким товарищем, и беспристрастным судьей.

Аркадий Дмитриевич впервые встретился с Солдатовым зимой тридцать седьмого года, в тот день, когда получал первый орден Ленина. В Кремлевском зале была группа работников Московского авиамоторного завода, тоже отмеченная правительственными наградами. Выделялся совсем еще молодой человек, пышущий здоровьем, с румянцем во всю щеку. Когда знакомились, он представился: «Солдатов, начальник отделения механосборочного цеха и конвейера».

Григорий Иванович Петровский вручил ему тогда орден «Знак Почета».

Давно ли это было? А сейчас Аркадий Дмитриевич встретил в лице Солдатова не только способного инженера, но и сотоварища, единомышленника, который умеет и слушать, и помогать. Радостным было не только общение, но и работа с таким человеком.

Конец сорок второго года выдался особенно трудным, и Солдатов сутками не уходил с завода, разрабатывая стратегию ликвидации прорыва, увеличения выпуска двигателей. Аркадий Дмитриевич был его добровольным помощником. Неукротимая энергия одного в сочетании с огромным опытом другого дали замечательный сплав. Расстроенный механизм завода, словно хронометр в умелых руках часового мастера, становился податливым, обретая ритм.

Технические меры директор подкрепил приказом, который был прям и честен, как и он сам.

Из приказа по заводу:

«Условия работы завода в ноябре были исключительно тяжелыми. Работа завода в декабре будет проходить при еще больших трудностях, и поэтому требуется исключительное напряжение сил и воли каждого члена нашего заводского коллектива. Возможные отдельные срывы не должны вызывать смятения или неуверенности в победе завода. Нашей главной задачей в декабре является во что бы то ни стало закончить выполнение годового и месячного плана выпуска моторов.

Нас окрыляет небывалый героизм и доблесть защитников Сталинграда, когда бойцы выдерживали по двадцать три атаки в сутки, по восемьдесят часов беспрерывного обстрела артиллерией и минометами, когда многие погибали, но не покидали поста. Так нужно добиваться победы в тылу, на трудовом фронте».

По существу за полгода, с июля по декабрь, фронт получил 1129 истребителей Ла-5 с двигателями Швецова. Много или мало? На заводе не заблуждались на этот счет, понимая, что сколько бы ни было, а нужно больше, и делали все возможное, чтобы справиться со своей задачей.