Выслужился - [2]

Но молоденькая дама испуганно схватила жильца за руку и заговорила что-то шепотом.

- Поймет... - расслышал Лешка, - прислуга... сплетни...

У дамы выступили слезы смущения на глазах, и она дрожащим голосом сказала Лешке:

- Ничего, ничего, мальчик... Вы можете не затворять двери, когда пойдете... - Жилец презрительно усмехнулся и пожал плечами. Лешка ушел, но, дойдя до передней, вспомнил, что дама просила не запирать двери, и, вернувшись, открыл ее.

Жилец, как пуля, отскочил от своей дамы.

"Чудак, - думал Лешка, уходя. - В комнате светло а он пугается! "

Лешка прошел в переднюю, посмотрелся в зеркало, померил жильцову шапку. Потом прошел в темную столовую и поскреб ногтями дверцу буфета.

- Ишь, черт несоленый! Ты тут целый день, как лошадь, работай, а она знай только шкап запирает.

Решил идти снова помешать в печке. Дверь в комнату жильца оказалась опять закрытой. Лешка удивился, однако вошел.

Жилец сидел спокойно рядом с дамой, но галстук у него был набоку, и посмотрел он на Лешку таким взглядом, что тот только языком прищелкнул:

"Что смотришь-то! Сам знаю, что не дармоед, сложа руки не сижу".

Уголья размешаны, и Лешка уходит, пригрозив, что скоро вернется закрывать печку. Тихий полустон-полувздох был ему ответом.

Лешка пошел и затосковал: никакой работы больше не придумаешь. Заглянул в барынину спальню. Там было тихо-тихо. Лампадка теплилась перед образом. Пахло духами. Лешка влез на стул, долго рассматривал граненую розовую лампадку, истово перекрестился, затем окунул в нее палец и помаслил надо лбом волосы. Потом подошел к туалетному столу и перенюхал по очереди все флаконы.

- Э, да что тут! Сколько ни работай, коли не на глазах, ни во что не считают. Хоть лоб прошиби.

Он грустно побрел в переднюю. В полутемной гостиной что-то пискнуло под его ногами, затем колыхнулась снизу портьера, за ней другая...

"Кошка! - сообразил он. - Ишь-ишь, опять к жильцу в комнату, опять барыня взбесится, как намедни. Шалишь!.. "

Радостный и оживленный вбежал он в заветную комнату.

- Я те, проклятая! Я те покажу шляться! Я те морду-то на хвост выверну!.. На жильце лица не было.

- Ты с ума сошел, идиот несчастный! - закричал он. Кого ты ругаешь?

- Ей, подлой, только дай поблажку, так после и не выживешь, - старался Лешка. - Ею в комнаты пускать нельзя! От ей только скандал!..

Дама дрожащими руками поправляла съехавшую на затылок шляпку.

- Он какой-то сумасшедший, этот мальчик, - испуганно и смущенно шептала она.

- Брысь, проклятая! - и Лешка наконец, к всеобщему успокоению, выволок кошку из-под дивана.

- Господи, - взмолился жилец, - да уйдешь ли ты отсюда наконец?

- Ишь, проклятая, царапается! Ею нельзя в комнатах держать. Она вчерась в гостиной под портьерой...

И Лешка длинно и подробно, не утаивая ни одной мелочи, не жалея огня и красок, описал пораженным слушателям все непорядочное поведение ужасной кошки.

Рассказ его был выслушан молча. Дама нагнулась и все время искала что-то под столом, а жилец, как-то странно надавливая Лешкино плечо, вытеснил рассказчика из комнаты и притворил дверь.

- Я парень смышленый, - шептал Лешка, выпуская кошку на черную лестницу. - Смышленый и работяга. Пойду теперь печку закрывать.

На этот раз жилец не услышал Лешкиных шагов: он стоял перед дамой на коленях и, низко-низко склонив голову к ее ножкам, замер, не двигаясь. А дама закрыла глаза и все лицо съежила, будто на солнце смотрит... "Что он там делает? удивился Лешка. - Словно пуговицу на ейном башмаке жует! Не... видно, оброни: что-нибудь. Пойду поищу... "

Он подошел и так быстро нагнулся, что внезапно воспрянувший жилец пребольно стукнул ему лбом прямо в бровь.

Дама вскочила вся растерянная. Лешка полез под стул, обшарил под столом и встал, разводя руками. - Ничего там нету.

- Что ты ищешь? Чего тебе, наконец, от нас нужно? крикнул жилец неестественно тоненьким голосом и весь покраснел.

- Я думал, обронили что-нибудь... Опять еще пропадет, как брошка у той барыни, у черненькой, что к вам чай пить ходит... Третьего дня, как уходила, я, грит, Леша, брошку потеряла, обратился он прямо к даме, которая вдруг стала слушать его очень внимательно, даже рот открыла, а глаза у нее стали совсем круглые.

- Ну, я пошел да за ширмой на столике и нашел. А вчерась опять брошку забыла, да не я убирал, а Дуняшка, - вот и брошке, стало быть, конец...

- Так это правда! - странным голосом вскрикнула вдруг дама и схватила жильца за рукав. - Так это правда! правда!;

- Ей-Богу, правда, - успокаивал ее Лешка. - Дуняшка сперла, косой черт. Кабы не я, она бы все покрала. Я как лошадь все убираю... ей-Богу, как собака...

Но его не слушали. Дама скоро-скоро побежала в переднюю, жилец за ней, и оба скрылись за входной дверью.

Лешка пошел в кухню, где, укладываясь спать в старый сундук без верха, с загадочным видом сказал кухарке:

- Завтра косому черту крышка.

- Ну-у! - радостно удивилась та. - Рази что говорили?

- Уж коли я говорю, стало, знаю.

На другой день Лешку выгнали.