Вышел хеджер из тумана - [15]

Вы имеете полное право игнорировать мнение мистера Рынка или обманывать его, гораздо хуже, если вы потерпите неудачу под влиянием его истерики. Предположим, существует цена, за которую вы могли бы сегодня продать свой дом. В течение следующих нескольких месяцев эта цена устойчиво снижалась. Продадите ли вы свой дом только потому, что его цена уменьшилась, и будете ли вы удовлетворены этой сделкой? Конечно, нет! В этом смысле точно таким же образом можно рассуждать и в отношении привлекательности капиталовложений.

Слова Баффета, передающие философию инвестиций в ценность активов, звучат очень веско, но такой подход не работает, когда вы держите проигрывающую «короткую» позицию, управляя деньгами нервных клиентов. К 19 августа цена на нефть поднялась до 48 долл., фондовые рынки раскачивались, а наш фонд потерял в течение года 7%. На следующий день New York Times опубликовала статью, сообщавшую о том, что наш фонд несет существенные потери на своей «короткой» позиции но нефти. Статья сопровождалась моим изображением, где я выглядел весьма потрепано. Кроме того, эта публикация содержала намеки на то, что я неудачник, и многочисленные звонки моих знакомых, которые, конечно, тоже читали Times, не поднимали мне настроение. В ближайший уикенд во время обеда в клубе я ощущал на себе взгляды наблюдавших за мной людей, но когда я пытался встретиться с ними взглядом, они тут же отводили глаза.

Лодка доверия разбивается о рифы

Тотчас на нас обрушился шторм. Один из наших самых крупных инвесторов, на благо которого я до этого успешно пахал множество лет, позвонил мне, чтобы сообщить о том, что он забирает свои деньги. Это походило на удар под дых, более всего неприятный из-за своей неожиданности. Фонд, который был нашим главным инвестором, прислал по электронной почте письмо, в котором назвал нас сумасшедшими и обвинил в нарушении обязанностей по доверительному управлению. Одна женщина, деньгами которой я успешно управлял в течение 30 лет и которая была моим личным другом, тоже позвонила, чтобы выразить свое желание покинуть нас. Другими словами, здание доверия, которое строилось в течение 30 лет, разрушилось за несколько месяцев, даже при том, что в 2003 году мы показали действительно хороший результат. Наконец, один рыночный обозреватель, который очевидно читал наше июльское письмо к инвесторам, содержавшее высказывания Баффета о мистере Рынке, написал на него пародию, высмеивающую нашу приверженность стратегии инвестирования в ценности и указывающую, что мне пора бы уже научиться покупать сильные активы и продавать слабые. Хуже всего было то, что на тот момент и в отношении того актива он был прав.

Мне и раньше приходилось испытывать на себе прессинг негативного отношения. Когда вы допускаете ошибку, через какое-то время все вокруг начинают называть вас сумасшедшим, важные и давнишние клиенты закрывают свои счета, все это выглядит как сигнал о достижении критической точки, за которой должен последовать разворот. Так происходит всегда. Чтобы этот сигнал был надежным, нарастающие удары судьбы должны не просто ранить; они должны по-настоящему пускать вам кровь. Вас должны мучить боли в желудке, пробуждения среди ночи в поту и волнении, а к вашим зубам приклеивается натянутая улыбка.

Я был не единственным, кто переживал наши неудачи. Моего партнера, Мадхава, начал преследовать повторяющийся ночной кошмар, в котором он был на собрании клиентов и, пытаясь оправдать нашу «короткую» позицию по нефти, не мог подобрать нужных слов. Клиенты смотрели на него с отвращением. Жена другого нашего партнера также очень беспокоилась и следила за изменениями нефтяных котировок не менее пристально, чем мы сами. Моя дочь Венди как-то сказала мне очень сладко, но не без ехидцы: «Ну, папа, расскажи-ка мне еще разок, с чего это вдруг вы „зашортили“ нефть?» Я воспринимал все это как сигналы о том, что вскоре ситуация должна измениться к лучшему.

За последние десять дней августа цена на нефть достаточно уверенно упала с 50 до 42,5 долл. Мы облегченно вздохнули. Известный технический аналитик написал в своем обзоре, что уровни Фибоначчи, которые он использовал, указали точку разворота тренда котировок нефти точно на цене в 48 долл., после которой должно начаться нисходящее движение. Первой целью падения должен был стать уровень 42 долл., и затем, по мнению этого аналитика, последует обвал, который достигнет своей максимальной силы к 20 сентября. В этом случае трейдеры, стоящие в покупке, вылетели бы из рынка на «стоп-ордерах»[5]. Снова самоуверенно продемонстрировав наше интеллектуальное тщеславие, мы не закрыли и не сократили свою «короткую» позицию, поскольку полагали, что «пузырь» нефтяных цен близок к взрыву, и что динамические хеджеры (трейдеры, которые используют компьютерные модели, на основании сигналов которых покупают то, что растет, и продают то, что падает в цене), коих так много на товарных рынках, превратятся из покупателей в продавцов и спровоцируют «ралли», увлекающее цены вниз. Однако чтобы защитить нашу позицию от грома среди ясного неба, который может грянуть, если произойдет что-то типа террористического удара, мы на всякий случай купили «вне денег» колл-опцион на нефть.