Вышел хеджер из тумана - [141]

Его ответ был категоричен — нет! Кроме того, Кейнс сделал мощный и оптимистический вывод. Мировая экономика и социальная система разрушены не злом, а плохим экономическим управлением и глупым соблюдением устаревших доктрин, которые он назвал «классической теорией». «Те экономисты, — писал он, — которые полагают, что они полностью свободны от любых интеллектуальных влияний, обычно являются рабами идей некоего другого, давно умершего экономиста. Безумцы, находящиеся у власти, которые слышат потусторонние голоса, черпают свое безумие из некоторого академического источника, созданного каким-то бумагомарателем несколько лет назад».

Книга была чрезвычайно спорной и вызывала бурные эмоции.

Молодые экономисты в Гарварде, Йельском университете и Кембридже хвалили ее, в то время как старшие традиционалисты, видя нападки на их религию, были глубоко встревожены предлагаемыми радикальными экономическими методами и отвергали их, как ересь. Артур Пигу выразился следующим образом: «Мы наблюдали стрелка, целящегося в луну. Отбросив суждения о его меткости, мы можем восхититься его виртуозностью». Пол Самуэльсон 10 лет спустя писал: «Это ужасно написанная и плохо структурированная книга… Она представляет собой выплеск высокомерия, злобы и спорных выводов… Она изобилует недоговоренностями и беспорядочностью… Вспышки проницательности и интуиции теряются среди утомительной алгебры. Если же удается продраться через все эти недочеты, мы обнаруживаем, что выводы автора очевидны и в то же самое время блещут новизной. Короче говоря, это работа гения».

Книга выступила против идеи стимулирования экономики дефицитом финансовых средств. Кейнс утверждал, что полная занятость в зрелых капиталистических экономиках может быть обеспечена только с помощью увеличения правительственных расходов. В периоды экономических спадов правительства должны сознательно увеличивать бюджетные расходы, чтобы создавать спрос на продукцию. Бюджет правительства не должен существовать исключительно ради обычного финансового планирования расходов и доходов, а быть главным инструментом для стабилизации национальной экономики. Дефициты и профициты должны использоваться для регулирования роста экономики. Кейнс заявил, что дефицит бюджета — это далеко не всегда плохо, какой бы ересью ни считали это мнение многие экономисты. Он утверждал, что проекты, создающие рабочие места, способствуют увеличению доходов и стимулируют спрос. Эта идея, называемая ее поклонниками методом захоронения денег, а ее критиками параграф о мусоре, вызвала многочисленные споры.

Почему бы Казначейству не заполнить старые бутылки банкнотами, захоронить их на подходящей глубине в вышедших из употребления шахтах, которые доверху заполнены городским мусором, и позволить частному бизнесу без каких-либо ограничений со стороны властей выкапывать спрятанные деньги… это приведет к созданию новых рабочих мест, увеличению реальных доходов населения и росту капитализации.

На ход мыслей Кейнса и его анализ, безусловно, повлияла Великая депрессия. Он приписывал большую часть вины за депрессию и дефляцию, которые потрясли мир, непотраченным сбережениям, что получило название парадокс бережливости. «Чем более мы добродетельны, тем выше уровень нашей бережливости, чем более ортодоксально наше отношение к национальным и личным финансам, тем сильнее сокращается прибыль, когда процентные ставки повышаются относительно предельной эффективности капитала».

В здоровой экономике инвестиции должны осуществляться непрерывно. «Древние египтяне, — писал он, — приняли вдвойне удачное решение о строительстве пирамид и поиске драгоценных металлов. Плоды их труда не могли использоваться и удовлетворять человеческие потребности, а, значит, не позволяли экономике набирать вредный жир изобилия». То же самое можно сказать и о строительстве соборов в Средние века. Но, как говорил Кейнс, две пирамиды и две панихиды вдвое лучше, чем одна, «чего нельзя сказать о двух железных дорогах от Лондона до Йорка». Ключевой мыслью в этих рассуждениях было утверждение о вреде изобилия.

Идеи Кейнса легли в основу современной макроэкономики, и фактически вся последующая работа в этой области была направлена на их развитие. Мозговой центр Рузвельта интуитивно понял его концепцию бюджетных расходов, стимулирующих спрос и занятость. Последователи Кейнса, опираясь на его труды, стали движущей силой процесса, который привел американскую экономику от депрессии к полной занятости. Соединенные Штаты, в свою очередь, реанимировали мир. Хотя скептики утверждают, что мировую экономику спасло не кейнсианство, а Вторая мировая война.

Кейнс полагал, что в богатом обществе капиталовложения не будут адекватны росту экономики из-за ярко выраженной склонности людей к накоплению. Он также был пессимистически настроен в отношении падающего коэффициента рождаемости в 1930-х годах. Этот факт заставлял его волноваться о возможности наступления «долгосрочного застоя» и неспособности зрелых экономик выдержать восстановление. Обе этих проблемы и сегодня все еще представляют серьезную опасность для Европы.