Вышел хеджер из тумана - [133]

Неудивительно, что в образе жизни Джада тоже произошли изменения. Он стал более тщательно относиться к своему гардеробу, но проявлял пижонский вкус, предпочитая зауженные костюмы от Хьюго Босс и причудливые рубашки от Пинка, следуя таким образом моде молодого поколения инвестиционных управляющих.

Его прическа стала более длинной, и он стал меньше пить. Он купил очень дорогой сезонный билет на игры любимой бейсбольной команды. Он никогда больше не называл свою жену «старой леди» и даже стал поговаривать о намерении собрать коллекцию произведений искусства. Конечно, он все еще ездил на работу на поезде от Порт-Честерской станции, хотя домой он теперь все чаще возвращался на такси.

Как рассказал мне Джад, когда я навестил его в больнице и узнал эту историю, ирония заключалась в том, что он никогда не использовал получаемую информацию для вложения собственных денег. Он был настолько озабочен управлением активами своих клиентов, что не задумывался о торговле ради собственной выгоды. Но даже когда он все-таки вспоминал о собственных инвестициях, его волновал долгосрочный прирост капитала, и в этом отношении имеющаяся у него информация не могла принести значительной выгоды.

Приблизительно в это время началось мое участие в этой истории. Мы продолжали встречаться с Джадом по утрам на станции Порт-Честер, и я был в курсе его феноменальных инвестиционных успехов. Хотя мы с Джадом не были наперсниками, думаю, что я был для него, так же как и он для меня, старым добрым приятелем по бизнесу И, конечно, ни я, ни кто-либо другой не имели ни малейшего понятия о том, из какого источника Джад черпает свои знания. Мой хеджевый фонд тоже пользовался услугами Джада, но наш счет был не настолько велик, чтобы мы могли считаться привилегированным клиентом, и я не припомню случая, чтобы Джад давал мне какие-либо подсказки в те моменты, когда мы вместе выходили из поезда. Я должен сказать, что никогда не замечал ничего необычного в его поведении при чтении им утренней газеты.

В том июне моя пожилая тетушка находилась на лечении в Нью-Йоркском центральном госпитале со сломанным бедром. Поскольку мы с ней всегда были близки, я посещал ее там один или два раза в неделю. Однажды утром в середине июня я услышал в поезде разговор о том, что днем ранее прямо в вагоне с Джадом случился сердечный приступ, и он был снят с поезда на 125-й улице и доставлен на «скорой» в Нью-Йоркский центральный госпиталь. В тот день после посещения своей тетушки я заглянул в палату Джада. Он лежал там под кислородным тентом под надзором частной медсестры довольно сурового вида. Я пробыл в палате всего несколько минут и успел пробормотать лишь несколько обычных в таких случаях банальностей, прежде чем меня выпроводили за дверь.

Два дня спустя его доктор позвонил мне в офис. Оказалось, что Джад настойчиво просит, чтобы я как можно быстрее снова навестил его в больнице. «Сейчас я перевел его из реанимационной палаты, — сказал доктор, — но я пока еще не допускаю к нему посетителей и сделаю исключение только для вас. Дело в том, что он очень настаивает на вашем визите. Ему очень нужно поговорить с вами. Хочу вас предупредить, что его состояние все еще остается чрезвычайно критическим. В поезде с ним случился удар, вызвавший обширный сердечный приступ, который может повториться в любой момент. Его сердце фактически остановилось примерно на минуту, и, возможно, недостаток кислорода в этот период привел к некоторым повреждениям головного мозга».

В тот день я нашел Джада полулежащим на подушках в больничной койке. Он выглядел бледным и измученным, но был настроен по-боевому. Он явно шел на поправку.

— Доктор рассказал вам о моем состоянии? Он полагает, что я буду жить, и по причинам, о которых я расскажу позже, я уверен, что буду жить, но я уже не смогу вести свои дела, как прежде. Я просто не смогу использовать на практике те возможности, которые у меня имеются, — он сделал паузу.

— Сейчас я вам кое-что расскажу, — продолжил он, — и вы поймете, что я имею то, что вы могли бы назвать действительно уникальным шансом, и я собираюсь предложить вашей компании свои услуги. Я смогу указывать вам акции, которые существенно изменятся в цене в тот же день, и вы сможете с выгодой использовать эту информацию. Фактически все, что мне для этого нужно, это доезжать по утрам на поезде до Центрального вокзала, после чего передавать вам всю необходимую информацию. Все нюансы моего сотрудничества с вашей компанией мы можем оговорить позже.

В тот момент я решил, что его мозг был серьезно поврежден, но затем он рассказал мне историю, которую я изложил выше. Должен сказать, что, слушая его и глядя ему в лицо, я невольно верил в этот невероятный рассказ. Это звучало слишком фантастически, чтобы не быть правдой. И не забудьте, что я в течение довольно долгого времени воочию наблюдал, как постепенно спивающийся продавец-неудачник удивительным образом превращается в необыкновенно успешного краткосрочного трейдера.

— Как вы понимаете, — говорил Джад, — мы с вами можем хорошенько заработать на этом. Я буду получать все тот же эксклюзивный материал, но отдавать его только вам, и никто не будет знать о рынке больше вас. Я думаю, что мы сможем увеличить вашу годовую доходность не менее чем на 10%. Это приведет к росту активов вашего фонда, но и тогда наша стратегия не перестанет работать, потому что я ни разу не заметил, чтобы размер открываемых в соответствии с этими предсказаниями позиций каким-то образом повлиял на их достоверность. Что касается юридической законности таких сделок, то я думаю, что Элиот Шпитцер и Комиссия по ценным бумагам и биржам только посмеялись бы, узнав источник вашей инсайдерской информации. А теперь позвольте мне рассказать вам о том, что случилось в прошлый вторник.