Выше только звезды - [21]

— Пойдем ко мне, — предложил он.

— Лучше в ресторан.

Она знала, что в квартире разговора не получится, не до разговоров.

— Как знаешь. — Он стал еще мрачнее.

Когда они ехали в его «москвиче», он был таким неприступным, что она не смела и слова вымолвить. К тому же чувствовала себя не очень, и от этого особенно хотелось, чтобы он был с ней ласков. Она была так растерянна в связи с этой свалившейся на нее беременностью, ей так нужна была его сила, поддержка. Но когда он протянул руку, чтобы помочь ей выйти из машины, она сказала: «Я сама». Не хотела показывать, как сильно зависит от него. Так сильно, что сама даже не в состоянии принять решение. Если быть честной перед самой собой, то разговор затевался не только по тем причинам, в которых она себя убеждала.

— Неужели нельзя без фокусов? — сквозь зубы процедил он.

В ресторане было многолюдно, играла громкая музыка, за соседним столиком сидела шумная компания, и девушки беззастенчиво и оценивающе разглядывали ее красивого спутника. Разговора не получалось.

— Ты любишь детей? — Долго же она собиралась с духом, чтобы задать этот вопрос.

— Я их безумно люблю! Они такие забавные. — Он впервые за вечер улыбнулся.

Дальше нужно было говорить без обиняков и подтекста.

Но она так и не смогла решиться и говорила намеками. Он их не понимал или делал вид, что не понимает. Когда официант принес счет, он собирался расплатиться. Но она не могла этого допустить. Она сама затащила его сюда, сама заказала дорогостоящие блюда, и если он ее не любит, то и оплачивать ее ужин не должен. Она опередила его и протянула официанту деньги. И тут он ее ударил. От пощечины она чуть не слетела со стула, и только благодаря хорошей реакции успела удержаться за край стола.

— Чтобы этого никогда больше не было! — сердито сказал он.

— И не будет, — ответила она не менее сердито и встала. — Потому что я тебя больше знать не хочу.

На нее во все глаза, похихикивая, пялились девицы с соседнего столика, и ей нужно было показать им, да и ему тоже, что все случившееся ее совсем не волнует. Она подошла к первому попавшемуся парню и попросила у него сигарету, хоть и не курила никогда. Просто она знала, что ее любимый терпеть не может курящих женщин, а значит, надо ему показать, что ее больше не интересует его мнение. А когда парень пригласил ее танцевать, она согласилась, не стала даже возражать, когда он прижал ее к себе и его рука стала гладить ее по спине, опускаясь все ниже. Было противно, рука была холодной и влажной, она ощущала это даже сквозь ткань платья, но терпела. Щека все еще полыхала огнем, он ударил ее очень сильно. Но она испытывала непреодолимое желание подойти к нему и, прижавшись к ударившей ее руке, просить у него прощения. Это было невероятно, но это было так, потому она стала целоваться с пригласившим ее парнем, чтобы не сделать этого. Впрочем, это не помогло, и она уже хотела было поддаться своему желанию, но тут увидела, что на ее месте сидит наглая девица с соседнего столика и, кокетливо улыбаясь, говорит что-то ее любимому. Потом они встали и тоже пошли танцевать, и в сторону Наташи он даже не смотрел, обворожительно улыбаясь хорошенькой девушке. Девица так и прижалась к нему, буквально повисла у него на шее, чего Наташа не позволяла себе никогда. А потом у девушки сломался каблук, и он подхватил ее на руки. Как они смотрелись, и как он улыбался ей, а она ему! Видеть это было невыносимо.

— Пойдем к тебе, — как можно громче сказала она парню, заметив, что ее любимый находится совсем рядом и должен ее слышать.

— Пойдем, конечно, сейчас, — засуетился парень. Он, вероятно, был очень удивлен, когда на улице она сразу же бросила: «Пока!» — и покинула его.

— Что это значит? — заорал он, догнав ее и схватив за руку.

— Спокойной ночи, мне пора. — Она вырвала руку.

— Пошли со мной, тварь. — Он попробовал силой подтащить ее к своей «волге».

Он видел, как с ней обошелся ее спутник, и, вероятно, полагал, что и ему все дозволено. Но тут-то он и ошибся. Ей не составляло особого труда разделаться с ним, и он отключился после четвертого удара.

— Я же сказала, спокойной ночи, — спокойно произнесла Наташа и пошла домой.

После драки она слегка успокоилась и стала смотреть на все несколько иначе. Конечно же, ему не нужна эта пигалица, он пошел с ней танцевать лишь из ревности, а значит, он ее все-таки любит. Она все ему объяснит, извинится, и они поженятся. Она едва дождалась следующей тренировки, но он не пришел опять. Не приходил он и к ней.

Она решила оставить ребенка. Теперь ей почему-то очень этого хотелось. Кроме того, решиться на аборт без его согласия она не имела права… Он появился в бассейне лишь через месяц и общался с ней холодно и отстраненно. Она поняла, что теперь не сможет ему доказать, что беременна от него, что не была близка с другим. Но ничего. До девяти он считать умеет, а в том, что ребенок будет похож на него, она не сомневалась. Но сказать все же стоило. Она вышла из здания первая и направилась к его машине, решив его дождаться. В машине сидела девица из ресторана…

Наташа долго ревела по ночам, но от своей идеи не отказалась. Когда ребенок родится, он сам к ней придет. Через несколько дней до нее дошли слухи, что он женился, так и не узнай, что случилось с Наташей, потому что ушел с тренерской работы. Больше они никогда не встречались. Наташе оставалось только утешаться тем, что это она сама в погоне за женской независимостью бросила мужчину. Теперь-то Наташа, вернее, Наталья Сергеевна, знала, что в ее чувствах к любимому не было ничего позорного и сверхнеобычного, то же самое испытывает любая женщина. Так Господь наказал их прародительницу Еву за непослушание. «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и будет он господствовать над тобой», — повелел он, прогоняя ее и Адама из рая. Вот и Наташа в болезни родила свою дочь, а любимый человек не стал ее мужем, потому что она пошла против женского естества. Власть мужчины провозглашена Богом, заложена природой, а она старалась не признавать ее. Поэтому она несчастна. Попытки обрести счастье с другими были неудачными. Однажды она даже собиралась выйти замуж, тот человек жил у нее, но несмотря на то, что он хорошо относился к ее дочери, они расстались. Что-то было не то в их отношениях. Вероятно, потому, что все эти годы, и даже сейчас, четырнадцать лет спустя, она все еще не могла забыть своего первого мужчину и по-прежнему любила его. Интересно, а как же эти светские женщины, матери ее учеников, господствующие над своими мужьями? Впрочем, кто сказал, что они счастливы? Их мужья живут с ними не потому, что любят, а ради комфортной жизни, ради карьеры. А страдают дети. Как сейчас Алик Горшков, как потом будет страдать Лолита, потому что и на них распространяется проклятие за грехи родителей. И, вероятно, их мужьям тоже непросто. «В поте лица своего будешь добывать хлеб свой» — такими словами напутствовал Бог Адама, а в его лице и всех мужчин. И они должны нести свой крест так же, как и женщины. А те, кто нарушает эту заповедь, вроде Роберта Сафронова-Вершинина, расплачиваются за это своим унижением. Это была еще одна причина, по которой Наталья Сергеевна хотела встретиться с ним — посмотреть, счастлив ли человек, живущий под властью женщины, или ему так же плохо, как ей самой.