Выше полярного круга - [20]
— Обращайтесь, — чуть насмешливо разрешил Вадим Дмитриевич, тормозя взгляд на Володином галстуке, съехавшем с оси. Сам ом был одет модно: ботинки на толстой подошве, клетчатые брюки, довольно потертый замшевый пиджак поверх тоненького свитера с высоким воротом.
— Говорят, вы заведуете запасными частями, — заискивающе начал Володя, стыдясь собственного голоса, таким он был приниженным, просящим.
— Говорят, — все с той же насмешливой снисходительностью согласился Вадим Дмитриевич. — Вы что, не верите?
— Верю. Потому и хотел обратиться… так сказать по вопросу…
— А вы, простите, кто такой и откуда?
— Я — Сидельников. Владимир… Агент Кусинского лесоучастка. — Он суетливо достал свое командировочное удостоверение, протянул его инженеру.
— Понятно, агент Сидельников. Хотите купить славянский шкаф?
— Что? — не понял Володя.
— Шкаф продан. Есть никелированная кровать. С тумбочкой. — Вадим Дмитриевич направился к своей двери, держа в руке Володино удостоверение в развернутом виде. — Это я шучу, — сказал он, поворачивая ключ. — Нам шутка строить и жить помогает. Особенно в обеденный перерыв.
— Точно, — поддакнул сбитый с толку Сидельников. Но ему начинал нравиться этот веселый очкарик, который с первого взгляда показался сильно деловым и замкнутым.
В кабинете Вадим Дмитриевич присел на край своего стола и прочитал командировочное удостоверение.
— А где находится этот Кусинский участок? — спросил он тоном следователя.
— В Кусинске.
— Я понимаю, что не в штате Колорадо. Какой леспромхоз?
— Заозерский.
— Есть такая точка на карте. И что?
— Знаете, какое дело…
— Пока не знаю. И предпочел бы узнать после обеденного перерыва.
— Давайте пообедаем вместе, а заодно потолкуем, — обрадовался Володя. Возможность завести более тесное знакомство сама шла к нему в руки.
— Вербуете, агент Сидельников? — Вадим Дмитриевич часто заморгал воспаленными веками.
— Я человек прямой, без подвоха, — .сказал Володя. — Вы не думайте…
— А что вам, собственно говоря, от меня надо? — вдруг серьезно и строго спросил инженер.
— Цепи нужны, — выпалил Володя. — Пильные цепи для «Дружбы».
— Наряд есть?
— В том-то и дело…
— Тогда какой же вопрос?
— Затем и приехал…
— В леспромхоз обращались?
— Обращались. Лимит, говорят, забран на год вперед.
— А я тут при чем? — развел руками Вадим Дмитриевич. И Володя вдруг окончательно понял, что инженер замкнул круг официального поиска. Но в голосе его Сидельников уловил нечто вроде: «Я-то могу, но без перчаток меня не возьмешь».
— Уж вы-то можете, — льстиво сказал он. — Сейчас для нашего участка это вопрос жизни и смерти. Стоят бригады из-за такой ерунды…
— Это не ерунда, дружище Сидельников. Это совсем не ерунда, — наставительно проговорил Вадим Дмитриевич, и вернул Володе его удостоверение. — Если бы это была ерунда — то была бы ерунда, а так — проблема. Ты же сам понимаешь, не первый день работаешь в снабжении. — Он неожиданно перешел на «ты», и Сидельников уловил в этой фамильярности тоненькую нить надежды.
— Надо сделать, Вадим Дмитриевич, — осторожно наступал Володя. — Как в песне поется: «мы за ценой не постоим…» Можем за наличные…
Инженер внимательно посмотрел на него поверх стекол и спрыгнул со стола.
— За наличные покупают в магазине. А у нас не магазин. — Он шумно задвинул ящик и начал энергично застегивать пуговицы своего потертого замшевого пиджака. Володя напряженно ждал. — Понимаю, надо помочь участку в выполнении плана и социалистических обязательств, — высокопарно произнес инженер. — Но без лимита не могу. Это преступление.
— Какое же преступление, когда для пользы дела, — возразил Володя.
— Попробуй поговорить с нашим начальством, — посоветовал Вадим Дмитриевич. — Авось…
— Вашего начальства с огнем не найдешь. Один в заграничных морях плавает, другой где-то заседает, третий ревизию делает. Руководит, одним словом.
— Для того и начальство, чтобы руководить, — хихикнул инженер. — Твой начальник поруководил, отослал тебя в командировку… и шаль с каймою… — Он запустил руки в карманы пиджака, кожа на плечах натянулась. — В какой ресторан вы приглашали меня, агент Сидельников?
— В любой! — обрадовался Володя. — В какой хотите.
— Тогда ладно. — Вадим Дмитриевич взял лист бумаги, на котором красным карандашом крупно написал: — «После обеда буду на базе. В. Д.)», и положил листок на стол Ольги Викторовны. — На взлет!..
Володя почувствовал: дело клеится. Надо только осторожно натягивать вожжи, чтобы не спугнуть инженера…
— Такси можно вызвать по телефону? — спросил он, полагая, что это понравится Вадиму Дмитриевичу. Но тому не понравилось.
— К чему, старик, эти провинциальные купеческие штучки, — пожурил инженер. — Мы рядовые служащие. Нас вполне устраивает автобус. Верно я говорю?
— Точно, — немедленно согласился Володя. — Купеческие нам ни к чему… Я думал, чтоб быстрее…
— Тише едешь — дальше будешь… от того места, куда едешь… Но вообще-то есть одна контора, где люди достают за наличные всякий железный хлам.
— Магазин промышленного оборудования? — догадался Володя. — В Париже?
— Ну, — Вадим Дмитриевич снисходительно улыбнулся. — Кто ж продает такие вещи в парижском магазине? Есть солидная фирма. Когда-то я знал там одного деятеля. Работает ли он теперь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга очерков В. Гринера посвящена людям одного из крупнейших в стране и Европе предприятий большой химии — Котласского целлюлозно-бумажного комбината. Встречаясь с тружениками Коряжмы в течение года — от сентября до сентября, — автор создал интересную галерею портретов наших современников, рядовых рабочих и крупных руководителей.
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.
Повести, вошедшие в новую книгу писателя, посвящены нашей современности. Одна из них остро рассматривает проблемы семьи. Другая рассказывает о профессиональной нечистоплотности врача, терпящего по этой причине нравственный крах. Повесть «Воин» — о том, как нелегко приходится человеку, которому до всего есть дело. Повесть «Порог» — о мужественном уходе из жизни человека, достойно ее прожившего.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?