Высеченная из камня - [18]

Не в состоянии остановиться, Уилл застонал от тепла её губ и слегка пробежался языком по её нижней губе. Он не пытался проникнуть в неё языком, хотя очень хотел попробовать. Джессика застонала в ответ и приоткрыла рот. Его сердце забилось снова, когда он понял наверняка, что и она так же, как и он, хотела этот мягкий, изучающий поцелуй. Он позволил себе задержаться ещё на мгновение, а затем отстранился.

И теперь Уилл не мог дождаться, когда Джессика позволит ему сделать это правильно, без зрителей. Не мог дождаться, когда он сможет прикоснуться к её телу.

Но ему придётся подождать, придётся дать ей и учителю математики время, чтобы закончить их отношения. Возможно, ему самому до сих пор нужно время.

Уилл прикоснулся губами ко лбу Джессики, не беспокоясь о том, что всем, кто наблюдал за этим шоу, было очевидно его глубокое облегчение. Он обхватил её руками в дружеском, но собственническом объятии, а затем быстро отпустил.

- Спасибо, - тихо сказал Уилл, так, что его могли услышать только она и её дочь. – Мне было нужно, чтобы вы знали, насколько вы для меня особенная, и как сильно я хотел вас поцеловать. Несмотря на то, что вы меня до чёртиков пугаете. Надеюсь, я не слишком смутил вас перед лицом ваших студентов. Скоро увидимся, Джессика.

Он посмотрел на Брук, которая прикусила губу, чтобы не рассмеяться и подмигнул ей. Его мальчикам понравится её чувство юмора.

Идя к своему мотоциклу, Уилл отдал честь учителю математики, который теперь сердито на него смотрел. Он помахал мальчикам, которые показывали ему большие пальцы вверх и одевая шлем, засмеялся над Стивом, качавшим головой.

Уилл отъезжал на своём байке с идиотской улыбкой, прилипшей к его лицу, потому что Джессика поцеловала его в ответ и застонала.

На сегодня этого было достаточно.

И он, неожиданно для себя, стал с нетерпением ждать следующего дня.

***

- Ага, вижу, как парень ничего с тобой не делает, - сказала Брук матери, которая всё ещё не могла закрыть рот и оторвать взгляд от мужчины, уезжавшем на самом большом чёрном байке, какой Брук доводилось увидеть.

Джессика вздохнула и обругала Эверетта Уильямса за то, что так сладко её поцеловал.

 – Он причинил мне боль, Брук. И я не дам ему шанс сделать это снова.

- Ты что, трусишь? – пропищала Брук, искренне потрясённая. – Мам, это так на тебя не похоже.

Джессика снова вздохнула.

– Нет, это не так. Я тоже сделала ему больно и не хочу делать этого снова, Брук. Мы с Уиллом не подходим друг другу, потому что можем заглянуть слишком глубоко в души друг друга.

Брук кивнула, увидев на лице матери сильное желание, и подумала о том, сможет ли Эверетт Уильямс его удовлетворить. Потому что ей не нравилась идея, что её мать будет стареть в одиночестве. Она абсолютно ненавидела тот факт, что ни один мужчина не заставил её мать улыбаться дольше, чем несколько дней. Даже Джек Придурок, который оставался с ней слишком долго.

- Кто ты – большой трус – и что ты сделал с моей матерью? Ты никогда не покончишь с байкером, пока не выведешь его из своего организма. И тебе придётся идти до конца, вслед за своим к нему влечением, - спокойно сказала Брук. – И пока ты этого не сделаешь, у учителя математики нет ни малейшего шанса.

Джессика кивнула.

– Уилл до сих пор влюблён в свою бывшую жену. Прошёл всего один год. За всё это время я первая женщина, с которой он встретился.

Брук вспомнила о глубоком облегчении на лице мужчины, когда он поцеловал лоб её матери, и поняла, что страх перед его бывшей –– просто предлог, который она использует. Все в пределах слышимости услышали, как они оба застонали, когда Уилл её поцеловал, хотя по мнению Брук, то лёгкое касание губ вряд ли можно было назвать настоящим поцелуем.

Брук покачала головой, когда подумала об очевидной химии между её матерью и Уиллом. Что же тогда в этом парне, так беспокоило её мать? Он ей казался большим плюшевым медведем, и ей понравилось, как он свирепо взглянул на Адама, как-там- его-звали.

- Ну ладно. По крайней мере ты должна признать, что он горячий, - смеясь, сказала Брук, обняв мать за талию.

Джессика кивнула.

 – Ну хорошо. Уилл горячий. И очевидно он целуется так же хорошо, как и выглядит, пока из-за чего-нибудь не разозлится, - призналась она, поморщившись, когда оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, слышал ли кто-то из ребят, как она ругалась. – Уилл сводит меня с ума, и я забываю, кто я.

Брук хихикнула.

– Мам, ты стареешь, если не видишь в этом плюс. Такой тип парней самый лучший.

- Может быть, когда тебе тридцать, - сказала Джессика, обнимая в ответ дочь. – В моем возрасте ты просто хочешь «стойкий» талант в спальне, и чтобы тебя оставили в покое на всё остальное время.

Брук покачала головой и рассмеялась.

– Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя? Мам, ты не можешь флиртовать сама с собой, - мудро сказала Брук. – Ты не тот тип женщины, которой суждено быть одинокой. Ты слишком жизнерадостная. И тебе, в твоей жизни нужен мужчина.

- О, с этим я согласна, - ответила Джессика, собирая кисти и краски, чтобы подправить вывеску. – Просто я не думаю, что Уилл подходящий мужчина.

- Он скульптор и, вероятно, сможет понять твои произведения, - тихо сказала Брук.