Выполнение замысла - [50]
- А я хочу молодой не только в душе, а внешне тоже, - наиграно капризничает.
- Ты всегда будешь привлекательна, - обещаю и легко щипаю за попку.
Потом провожу рукой по бедрам, проверяя - может, и трусиков на ней нет? Утихнувшее было возбуждение вновь возвращается. Маринка, замечая мое состояние, довольная смеется. Притягиваю ее голову и целую, такую близкую и желанную.
Неожиданно вспоминаю о предстоящем расставании, и настроение резко портится. В душе поднимается протест против превратностей судьбы, своих и чужих планов. Почему не смог жить, как все? Наслаждался бы сейчас жизнью, доступной, красивой и желанной девчонкой! Нет, полез сам спасать страну и мир. Теперь надо сообщать Маринке о предстоящем расставании. Как она, такая сейчас счастливая, отнесется к моему сообщению? «А как же Гулька? Романов? Миссия?» - появляется откуда-то из глубин сознания холодная отрезвляющая мысль.
Маринка, как чувствуя мое состояние, отстраняется и с тревогой вглядывается в меня.
- Что произошло? Случилось что-то? - спрашивает с беспокойством.
- Случилось, - хриплю и стараюсь откашляться. Должен тебе сообщить … - не решаюсь признаться и выдаю: - Я купил тебе сережки. Не хочешь померить?
Вытягиваю ногу и достаю из узкого кармана джинсов коробочку. Маринка, замерев от предвкушения, аккуратно берет ее в руки и медленно открывает.
- Ух ты! Какие красивые! - по-детски восхищается почти шепотом. - Они золотые? - поворачивается ко мне и недоверчиво смотрит в глаза.
Любуюсь непосредственной девчонкой, а у самого кошки на душе скребут.
- Подожди! Я сейчас! - сообщает, слетая с моих колен, и подскакивает к зеркалу. Срывает косынку и, прикладывая сережки к ушам вертится, рассматривая себя с разных ракурсов.
- Как тебе? - спрашивает, разворачиваясь ко мне с приложенными к ушам украшениями.
При этом широко распахнутые в восторге глаза требуют такого же от меня. Попробовал бы сказать обратное! Поднимаю два оттопыренных больших пальца. Довольная кивает и вновь отворачивается к зеркалу.
- Теперь уши надо прокалывать, - жалуется. - Ничего, проколю, до первого сентября заживут. И пусть мне кто нибудь запретить их носить в школу, - размышляет вслух с решительностью в голосе.
- Неужели запрещают? - удивляюсь, так как никогда не интересовался этим вопросом и не обращал внимания на сережки в ушах школьниц в это время.
- Конечно! - удивляется теперь она мужским неведением скрытой стороны девичьей стороны школьной жизни. - Разрешают только в исключительных случаях и то, заставляют закрывать сережки волосами, - просвещает меня.
Неожиданно настораживается, заметив что-то у меня в лице.
- Что произошло, Сережа? Скажи, не пугай меня! - с тревогой в глазах подходит и всматривается в меня.
Беру ее за руку и усаживаю на колени. Прижимаю к себе и погружаюсь лицом в ее шевелюру. Глубоко вдыхаю родной запах и замираю, боясь спугнуть последний миг счастья. Маринка в тревоге замерла, ожидая страшной вести. Левой рукой под ее грудью чувствую, как бьется ее сердце.
Наконец решаюсь и еще раз, глубоко вздохнув, сообщаю:
- Мне предложили с родителями переехать в Ленинград жить и учиться. Отказаться не мог. На днях уезжаю.
Маринка, замерев, осмысливает невероятное сообщение, потом резко поворачивается ко мне, и пристально вглядываясь в глаза требовательно спрашивает:
- Кто предложил? Почему нельзя было отказаться?
При этом глаза ее наполняются слезами.
- Ты знал это? А как же мы? А я? Ты этого боялся? - бессвязно выкрикивает и бьет меня кулачком по груди.
- А ты о нас подумал? Как я здесь одна? Я столько тебя ждала! Сколько плакала! А ты! Тебе наплевать на меня! Не нужны мне твои сережки! И ты мне не нужен! - распаляясь и плача, выкрикивает новые обвинения и со злостью отбрасывает украшения куда-то в угол.
Отворачивается от меня и, зажав лицо руками, начинает горестно рыдать. Не зная, что делать глажу успокаивающе по вздрагивающей спине.
- Что же … ты … сделал со мной? - слышу сквозь рыдания. - Я была … так счастлива! Так … мечтала! … А ты? …
Внезапно поворачивается ко мне и прижимается, обхватив руками за шею. Всхлипывая, горячо шепчет в ухо:
- Сереженька, миленький! Не уезжай, ну пожалуйста! Я все-все буду для тебя делать! Только останься со мной! Я так хотела тебя! И сейчас хочу.
Неосознанно подхватываю ее на руки и несу к кровати. Кладу и торопливо расстегиваю джинсы. Маринка с бусинками слез на ресницах полуприкрыв глаза смотрит за моими судорожными действиями. Ложусь рядом на узкую девичью кровать, просовываю руку ей под голову, а другую руку кладу на низ живота. Она, не дыша и не шевелясь, ждет продолжения, только глаза закрыла. Наклоняюсь над ней и целую в губы. Наконец она обхватывает меня руками и активно отвечает на поцелуй. Засовываю руку ей под резинку спортивок, нащупывая гладкую ткань трусиков. Пытаюсь одной рукой стянуть с нее штаны, не понимая, что это невозможно. Снова поднимаю руку и уже засовываю под резинку трусиков. Только нащупал волосики лобка, как Маринка отрывается от поцелуя и прерывисто дыша, заявляет шепотом:
- Не надо! Я сама!
Приподняв попку, стягивает штаны вместе с трусиками и ложится, выпрямившись и снова закрыв глаза. Кладу руку ей на лобок и поглаживаю, пальцами касаясь ее щелочки. «А она совсем мокрая!» - мысленно отмечаю. «Вот почему не захотела, чтобы я касался ее мокрых трусиков!» - появляется никчемная мысль.
Я решил попробовать свои силы в популярном ныне разделе фантастики о «попаданцах», впечатлившись произведениями некоторых авторов Самиздата. Мой опус можно отнести к разряду «фанфиков». Но мне захотелось попробовать обойтись без значимых «роялей». Вспомнил себя в 1978 году и представил, а что бы я смог сделать для себя, своих близких и страны не имея ничего, кроме памяти, знаний и навыков из своего будущего. При этом учитывая, что память обычного человека не совершенна.
По многочисленным просьбам читателей выкладываю 4 — ю книгу цикла Шанс. Выражаю благодарность Михаилу ака Baron Ternotap за помощь в составлении синопсиса книги.
Cамой популярной и самой любимой игрушкой во все времена был и остается плюшевый мишка. Лично мое детство являлось тому стопроцентным доказательством. Обзаведясь девочкой, мои родители, как все нормальные люди, кинулись скупать кукол, но… не тут-то было! Играть в куклы я категорически отказывалась. Их посадили на шкаф (кажется, это было модно) и снимали оттуда только затем, чтобы отмыть насевшую пыль. Зачем нужны куклы? Зачем нужны зайчики, кошечки и собачки, когда на свете существуют игрушечные медведи? Медведи заменили мне все.
Автор, известный ученый и врач-психиатр, откровенно рассказывает о своей жизни и перепетиях карьеры. Читатель узнает об эволюции пионера и комсомольца в инакомыслящего интеллигента, о «блефе коммунизма» и генезисе антисемитизма, о причинах Исхода из СССР. В Израиле автор прошел путь от рядового врача до профессора Техниона. Научные работы принесли ему заслуженную международную известность. Книга адресована широкому кругу читателей.
Кощей Бессмертный вернулся из далёких странствий в свой замок, где его ждал верный друг Волк. То ли слишком долго хозяин отсутствовал дома, то ли мир так изменился, но Кощей Бессмертный среди юных и романтичных дев стал зваться Кощеем Прекрасным. Волк вздыхал горестно над распростертым в коридоре замка телом: — Ну, ты сам понимаешь же, что один раз в сто лет мы тебе невесту ищем. Отбор невест должен состояться по традиции… Кощей не придавал признаков жизни. Волк снова начал уговаривать друга: — Ну, хочешь, мы всех распугаем? Мало ли что там девицы себе придумали… Прекрасный! Пф! Кощей не сдавался, лежал тихо.
Какого это, когда твое представление, что оборотни — это лишь плод чьей-то фантазии, рушится в одночасье?! Я ведь считала, что мне никогда не встретиться с оборотнем в реальном мире! Ой как я ошибалась…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.