Выныривай, Колибри - [27]

Она послушно выучила ответы на вопросы, которые, как предполагала мама, ей зададут на собеседовании. Твой любимый предмет? Что любишь делать в свободное время? Твоя любимая книга?

Но ни о чём таком миссис Слоан не спросила. Большую часть их встречи она изучала сквозь очки табель Аннабель за пятый класс, а также результаты её вступительных тестов в Академию. Единственный вопрос, который она задала: готова ли Аннабель к тому, что придётся очень много работать. И Аннабель ответила, что готова.

Сейчас, глядя на её табель за седьмой класс, миссис Слоан, наверное, подумает, что она тогда соврала.

Дверь в директорский кабинет резко открылась, и скрип разнёсся эхом в пустом коридоре.

– Рада, что у вас получилось приехать, – сказала миссис Слоан, пожимая руку сначала маме, потом Аннабель.

– Спасибо, что нашли возможность уделить нам время, – ответила мама. – Для нас учёба Аннабель – основной приоритет. Очень важно обсудить прошедший год именно сейчас, когда есть время что-то изменить перед восьмым классом.

Мама присела на краешек жёсткого серого дивана, стоявшего вдоль стены, в нескольких метрах от загромождённого стола директрисы, и вынула учебный план Аннабель. Школьный психолог составил этот план зимой шестого класса, когда на Аннабель посыпались пересдачи тестов и она, проучившись в Академии всего несколько месяцев, уже начала заметно отставать от остальных. Миссис Слоан пошла к своему стулу, а мама всё говорила и говорила. О репетиторах, дополнительных занятиях и результатах годовых тестов.

Аннабель уселась на противоположном конце дивана и стала изучать серо-белый коврик у себя под ногами. Его не было в кабинете, когда она заходила сюда в прошлый раз, и Аннабель попыталась представить себе миссис Слоан, выбирающую коврик в магазине.

Возможно, директриса специально искала что-то не слишком жизнерадостное. Ведь никто не приходил в её кабинет для приятных разговоров.

– Аннабель?

Это уже голос миссис Слоан. Значит, мама наконец закончила говорить.

– Извините, – пробормотала Аннабель. – Какой был вопрос?

Миссис Слоан терпеливо улыбнулась. Это было очень напряжённое терпение, прикрывающее раздражение. Аннабель уже стала экспертом в данном виде терпения, потому что именно так смотрели на неё учителя. Причём наиболее приятные из них, которые делали усилие, чтобы скрыть злость.

– Это был не вопрос, – проговорила директриса. – Просто наблюдение. Что конец года оказался настоящим вызовом для тебя.

Любимое школьное словечко: вызов.

В прошлом году на уроке английского они устраивали мозговой штурм, чтобы найти лучшие словасвязки для сочинений – тем не менее, в результате и к тому же. Аннабель представила, как учителя, запершись в кабинете, ищут слова, которые позволят не очень умным ученикам чувствовать себя не слишком плохими. Вызов лидирует с большим отрывом. Комментарии на её табелях успеваемости всегда пестрели разными формами этого слова. Вызовы, принять вызов, бросить вызов. И старая добрая классика: развитие.

Мальчики стали смотреть на неё по-другому с тех пор, как её тело начало развиваться. Так назвала это мама Мии в тот день, когда они втроём ходили по магазинам и Аннабель вышла из примерочной в полосатой рубашке. «Развитие» казалось ей чем-то липким. Тем, к чему прилипает чужое внимание. В том, что касалось тела, Аннабель опережала Мию, да и остальных ровесниц. Но когда речь шла о школе, Аннабель намертво застревала среди «развивающихся». Ей надо было «развивать» всё: и навыки чтения, и умение писать сочинения, и способность спрягать испанские глаголы. И она никогда не продвигалась в этом достаточно быстро.

– Как вы думаете, что нам делать? – спросила мама у миссис Слоан.

– Что же, по мнению мисс Эймс, есть несколько вещей, – начала директриса. – Во-первых, это летняя работа.

На миссис Слоан был кулон – камень на тонкой серебряной цепочке. Он выглядел как розовый кварц, куски которого валялись повсюду на пляжах Серого острова. Только он был больше любого камня, когда-либо попадавшегося Аннабель, к тому же идеально овальной формы.

Мама снова включилась в разговор и начала перечислять всё, что они проходят с Жаннин. Будто это могло принести Аннабель дополнительные баллы в следующем учебном году. Или принести дополнительные баллы маме – за то, что она так много делает, чтобы помочь. Она словно пыталась уверить директрису (или себя саму), что у Аннабель такие проблемы не из-за попустительства родителей.

У самой мамы никогда не было сложностей с учёбой. Она поступила в престижный вуз и сразу после окончания нашла хорошую работу в Нью-Йорке. А вот папа вылетел со второго курса, да и учился в гораздо менее престижном месте.

Миссис Слоан кивала, и Аннабель стала смотреть, как её камень, попадая на свет, рассыпает вокруг блики и лучики. Она была почти уверена, что это розовый кварц, которому волны и песок придали столь мягкую, округлую форму. И всё-таки непонятно, почему он такой большой и такой ровный.

– Разумеется, это хорошо, – проговорила миссис Слоан. – Аннабель очень важно иметь поддержку, чтобы справиться с необходимой работой. Но мы с мисс Эймс считаем, что необходимо сделать шаг назад и разобраться с глубинными причинами трудностей.