Вынужденная посадка - [10]

– Я же не знал, – виновато развел руками разведчик.

– Не знал?! – запрыгал возле него размахивающий руками сталкер. – Ты в первый раз увидел гриб-плевун?!

– Да, в первый, – начал сердиться Плюх. – Ты же сам видел, что мы прибыли сюда полчаса назад.

Тут он вспомнил о Блямсе, обернулся и увидел, что друг жив-здоров и почти не испачкался. Правда, окрас его хитиновой оболочки из яркого желто-зеленого стал таким же бледно-зеленым, что и выросшие вокруг «сугробы». Он даже не «блямкал», только мелко подрагивал.

– Успокойся, Блямсик, – похлопал его по плечу разведчик. – Все уже позади.

– Позади!.. – буркнул Шершень. – Это ему повезло, что он позади тебя оказался, иначе превращался бы сейчас в грибной супчик. Без изысков.

– Это как? – не понял Плюх.

– А так, что эта хрень из того, кого «заплюет», делает питательный бульон для своих, холеру им в крапинку, спор. Чтобы новые грибочки выросли, так-на.

– Я не знал, – убрав шлем, снова выдавил косморазведчик. – Я здесь впервые. И буду тебе очень признателен, если ты расскажешь, куда мы попали и чего нам следует опасаться впредь.

– Да уж я и сам теперь вижу, что в Зоне ты до этого не был. Только никак не могу дотумкать, как же ты здесь оказался… В Зону никто и ничто снаружи не может попасть. Как и выйти из нее – тоже. Ну, кроме ученых, но там особый случай…

– Ученые? – встрепенулся Плюх. – Ты говорил об эксперименте… Это все его последствия?

– Давай сначала уберемся подальше от этой гадости, – передернул плечами сталкер. – Тошнит от нее, так-на. А пока идем, ты сам, давай, рассказывай сначала.

– Но ведь я и так тебе уже почти все рассказал, – снова взяв все еще дрожащего Блямса за лапу, зашагал рядом с Шершнем разведчик. Теперь он смотрел вокруг и под ноги куда более внимательно, чем до этого. – Я возвращался домой, на Землю. Но корабль вынырнул из надпространства не там, где был должен… Или там, но показания сбились… Разобраться в происходящем я не успел – нас атаковали какие-то плазмоиды. Что это было такое, почему, зачем – не имею ни малейшего понятия. Нам с Блямсом пришлось спасаться на шлюпке. Мы уже вошли в атмосферу, когда в нас все же попали. Результат ты видел. Вот и весь рассказ. Теперь ты расскажи, куда мы все-таки попали? Земля это или не Земля? Точнее, наша ли это Земля?.. Хотя откуда ты знаешь… Ну, что это за Зона такая, что за эксперимент? И вообще…

– Давай-ка присядем, – указал на поваленное дерево Шершень.

После того как разведчик со сталкером опустились на выбеленный временем сосновый ствол (Блямс, сложив коленями назад суставчатые лапы, сел рядом в мягкий мох), Шершень, прищурив один глаз, спросил:

– Не дотумкаю я все-таки, откуда ты там вынырнул, из какого пространства? Корабль – он же не в пространстве, он по воде плавает. Ходит, то есть, как моряки говорят.

– Так космический же корабль! – удивленно заморгал Плюх. – А надпространство – это… Это очень долго объяснять, если ты не знаком с единой теорией поля, квантовой механикой и постулатами Кудряшовой-Макусинского… Для простоты, это такое пространство, где никакого пространства нет вообще, но откуда открыт доступ к любой его области. Ну, почти к любой.

– Ты меня что, за идиота держишь, так-на?!.. – зарычал Шершень. – Пространство, не пространство… Ты мне этим своим пространством-засранством мозги не конопать! И говори прямо: что это за корабль такой – космический? Космос – это же там, за небом? – махнул рукой сталкер в сторону туч.

– Да, можно сказать и так, за небом, – кивнул Плюх. – Но ты же не мог не слышать о космических кораблях… Пусть даже твоя Земля… эта Земля… параллельная. У вас же кто-нибудь летал уже в космос? Хотя бы беспилотные аппараты?..

– Беспилотные?.. – поскреб щетину сталкер. – Ну, были вроде такие… Что-то в школе рассказывали, так-на… Вокруг Земли, вокруг Луны… А чтобы корабли, да с людьми еще… Хотя, стой-ка!.. А ведь было что-то… Давно, правда, я еще не родился. В пятидесятых еще… или шестидесятых… Вроде как наши тогда с Англией соревновались – кто быстрей туда, в космос твой, человека зафитюлит… Ну и что-то там… Собачек зафитюлили – они взорвались. Еще раз – то же самое. Англичане – те на кошках тренировались. Тоже угробили сколько-то там кисок. Тогда у нас один герой нашелся… как там его… улица еще в Москве есть такая… Ага, улица космолета Терешкова. Точно! Терешков его фамилия. Имени не помню, так-на. Короче, вызвался сам – полечу, мол, я не собачка, я сдюжу. Сдюжил, ага. Тоже взорвался. Без изысков. А следом и англичанин пыхнул. И все – на космосе этом крест поставили.

– Постой, как это крест?.. Какие англичане? А как же Гагарин? И не Терешков, а Терешкова, Валентина. И не взорвалась она… Да и потом еще многие, в тех же шестидесятых. А еще – американцы. Джон Гленн, другие-прочие, Нейл Армстронг, в конце-то концов?.. Ты что, даже этого не знаешь?

– Американцы?.. – захихикал вдруг Шершень. – Ты еще скажи: китайцы. Космический корабль «Великая стена». Из кирпичей.

– А чего тут смешного? У китайцев первые корабли назывались «Священная ладья», а ракеты, которые их на орбиту выводили, – «Великий поход»[3]