Вынужденная оборона - [4]

Когда дом остался за его спиной, он понял всю тщетность своих усилий. Лужайка простиралась по плавному склону до изгороди, в которой были проделаны низкие ворота. Бэль успела бы уж десять раз убежать.

Однако он добежал до барьера, одним махом перепрыгнул его. Увы! Насколько охватывал взгляд, плохо освещенная улица была пустынна.

Эта пустая улица и сознание того, что его оставили в дураках, довели его до бешенства. Он направился к особняку. Все образы, преследовавшие его пока он сидел за рулем машины, вперемешку ожили в сознании. Бэль! Чего бы он только ни дал, чтобы она оказалась в его власти, чтобы он смог, словно лампу, затушить ее смех…

Ничто больше не могло его удивить теперь, когда Бэль… Он продвигался наощупь, ведомый приглушенной музыкой. Он знал, что Вейль занимает весь первый этаж. Внезапно его окутал запах духов. Он узнал их: «Каштановый цвет» от Рама!

Он стоял на пороге комнаты, заставленной мебелью и безделушками. На журнальном столике стояли тарелки и бокалы. В глубине диван. А на диване…

На диване — Вейль, в пурпурном халате, в мятой белой сорочке, раздавленный счастливой усталостью.

Остальное произошло менее, чем за пять секунд. На полу, возле китайского гонга, валялась колотушка. Ноэль схватил ее, крепко зажал в руке, наклонился и ударил.

Изо всех сил, прямо в голову.

Глава 3

Ноги больше его не держали. Его затошнило. До такой степени, что пришлось сесть и закрыть глаза.

Радио продолжало приглушенно играть, и в этом пребывании с глазу на глаз с трупом было нечто одновременно нереальное и привычное, внушавшее ужас.

Ноэль так никогда и не узнал сколько времени он оставался там. Инстинкт самосохранения заставил его внезапно выпрямиться.

Ноэль встал и, покачиваясь, ущипнул себя, чтобы вернуться к ощущению реальности. «Я — убийца! — не веря, повторял он себе. — Мне нужно уйти, если я не хочу, чтобы меня схватили…»

Он дотронулся рукой до лба, сообразил, что так и не снял автомобильные перчатки. Это избавляло его, подумал он словно во сне, от необходимости вытирать рукоятку колотушки и дверные ручки. Осталось проверить, что он не потерял ничего личного. Он ощупал карманы, машинально пересчитал пуговицы своего пальто. Все было на месте.

«В любой момент, — сказал еще себе Ноэль, — кто-нибудь может прийти и застать меня!»

Но сам не очень-то в это верил и продолжал торчать посреди комнаты, словно парализованный волнением человек в горящем доме. Он сделал поползновение выключить радио. Эта музыка, эти далекие голоса были как бы свидетелями, коих он оставлял за собой! Но он не смог решиться протянуть руку, настолько испытывал теперь отвращение ко всему окружающему.

Нескончаемые минуты! Позднее Ноэль вспоминал о них с запоздалой тревогой. Хрустальный звон часов возвестил половину первого и с четким ощущением опасности вернул ему свободу движений. Он выбрался из комнаты, на цыпочках добежал до входной двери.

Вокруг дома ничто не шевелилось. Но от одной лишь мысли, что придется снова пересечь сад с призрачными статуями, у него выступил пот. Повернувшись спиной к дому, он пошел по пути, по которому убежала Бэль, и вскоре уже брел по незнакомому ему кварталу.

Опять пошел косой пронизывающий дождь. Засунув руки в карманы, ослепший и оглохший, он шел широким шагом, подгоняемый потребностью оставить как можно большее расстояние между собой и привычным кругом, в котором он жил. Ведь это было самое важное… Пока не придется сталкивать в прежних старинных зеркалах вчерашнего Ноэля с Ноэлем сегодняшним, он сможет еще верить в дурной сон, в кошмар, который рассеется на заре.

Какой-то прохожий со злой физиономией толкнул его и пробормотал ругательство. «Болван, если бы он только знал!..», — подумал Ноэль, даже не обернувшись. Так дурная гордость уже примешалась к обуревающим его новым чувствам.

Он пересек много улиц.

Ноэль охотно вошел бы в первое попавшееся кафе, но инстинкт самосохранения, вытолкнувший его из спальни Вейля, воспрепятствовал этому. Кто-нибудь мог его заметить и вспомнить о нем впоследствии. Взглянув на часы, он сообразил, что как раз пора идти за машиной, пока кинотеатр, в котором он якобы проводил вечер, не закрылся.

Он быстро сориентировался, ускорил шаг. Опьянение, испытанное им от блуждания в том новом квартале, совсем развеялось. Но он ругал себя за то, что поддался панике, а это могло подорвать успех его планов.

«Лишь бы какой-нибудь фараон заметил Эмилию!»

Иначе все его предосторожности окажутся бессмысленными, не будет никакого иного доказательства его якобы нахождения в «Ампире», кроме драгоценного билетика, засунутого в жилетный карман. Но, продолжая идти, он успокоился. На полицейских можно было положиться! И он уже вообразил насупленное лицо того, кто поджидает его…

Увы! Улочка, где он оставил машину, была пустынной. А «Ампир», вроде уже довольно давно, изверг последних зрителей.

Ноэль заметил неподалеку от кино горящую жаровню, у которой грелся какой-то пожилой рабочий.

— Скажите-ка, старина, — произнес Ноэль, подступив к нему с раскрытым портсигаром в руке, — сейчас я вижу, что моя тачка, наверное, вызвала затор… Плохо я ее поставил… Не видели ли, случаем, не рыскал ли тут полицейский?