Выносливость - [93]
Однако также нет сомнений, что ажиотаж вокруг tDCS уже давно не связан с тем, что исследователи (или энергичное сообщество людей, самостоятельно применяющих tDCS) на самом деле продемонстрировали, вызвав скептическую реакцию. На конференции в 2016 году Дьердь Бужаки из Нью-Йоркского университета представил результаты исследования трупов, показавшие, что только около 10% электрического тока, приложенного к черепу, попадает в мозг. После чего один исследователь tDCS назвал эту область «морем дерьма и лженаукой»[390]. Поэтому, наблюдая за происходящим в Red Bull, я фильтровал впечатления через завесу скептицизма. Да, казалось разумным, что электричество может изменить функцию мозга, однако для повышения выносливости нужно было точно знать, какая часть мозга устанавливает физические пределы.
Через несколько недель после лондонской Олимпиады 2012 года я был в Цюрихе, где освещал Weltklasse — традиционные соревнования по легкой атлетике, завершающие сезон. За годы их проведения было поставлено более двадцати мировых рекордов. Я пропустил утреннюю пресс-конференцию Усэйна Болта и других звезд, а вместо этого сел на трамвай и отправился в северный пригород, в отделение Цюрихского университета. Там у меня была назначена встреча с Каем Лутцем — нейропсихологом, который одним из первых использовал новый подход для изучения выносливости. Многие годы такие ученые, как Ноукс, размышляли: что происходит в мозге, когда человек устает? Лутц 15 лет занимался продвинутой нейровизуализацией, и у него возникла, казалось бы, радикальная идея: почему бы не заглянуть внутрь и не выяснить это?
Заглянуть внутрь мозга во время тренировки сложно, даже сейчас это можно сделать только в очень специфических — и, как сказали бы критики, неестественных — условиях. Показанный мне Ноуксом аппарат, объединяющий велосипед и МРТ-томограф (предполагается, что испытуемый лежит на спине в магнитном тоннеле и крутит педали), пока не дал существенных результатов. Лутц, чей интерес к пределам выносливости был изначально спровоцирован исследованиями нейровизуализации применительно к тайнам зубной боли, выбрал более осторожный и методичный подход. Этот дотошный немец с мягким голосом, переехавший в Швейцарию после получения докторской степени, начал с относительно простого эксперимента, где участников тестировали на силу сжатия кисти[391]. Волонтеры сделали серию мышечных сокращений по тринадцать секунд с заданной силой, причем усилие подбиралось таким образом, что примерно в половине случаев испытуемым не удавалось его удерживать. Функциональная МРТ показала, что во время неудачных попыток наиболее активны две области мозга: островковая кора и таламус. Результаты понятны, поскольку островковая кора головного мозга контролирует поступающие сигналы от всего остального организма, что показали описанные в предыдущей главе исследования устойчивости к стрессу Мартина Паулюса. «Это не просто сигналы от мышц, — замечает Лутц. — Островковая кора мозга участвует и в эмоциональном отклике на стук сердца и так далее».
На МРТ-сканировании прекрасно видно, какие области мозга вовлечены в ту или иную деятельность, но оно не так хорошо показывает, что происходит в каждой из этих областей. Основная проблема в медленной скорости сканирования МРТ: чтобы получить приличное разрешение, нужно сканировать головной мозг две-три секунды. Кроме того, это основной косвенный показатель мозговой активности, поскольку демонстрирует изменения кровотока в разных областях мозга, возникающие уже после того, как вы использовали эту часть мозга. Для непосредственного фиксирования электрической активности мозга в режиме реального времени можно использовать ЭЭГ, хотя она выдает более запутанные и трудные для интерпретации данные. «В первом исследовании мы использовали МРТ, чтобы выяснить, где искать», — объяснил Лутц. Это позволило ученым сосредоточиться на более детальном исследовании с помощью ЭЭГ.
В ходе исследования ЭЭГ[392] участники надевали что-то вроде шапочки для душа, усеянной 128 серебряными электродами для измерения мозговой активности, а потом в течение 30–40 минут крутили велотренажер до полного изнеможения. Им нужно было как можно меньше шевелить головой, глядя перед собой на лист бумаги с крестиком (чтобы избежать движений глаз, которые могли бы помешать измерениям ЭЭГ). Благодаря возможности ЭЭГ фиксировать изменения, происходящие в короткие промежутки времени, картина вышла очень выразительной. Незадолго до того, как велосипедисты сдавались, происходило усиление связи между контролирующей внутреннее состояние островковой и моторной корой, выдававшей конечные команды мышцам ног. Иными словами, мозг до того, как велосипедисты достигали предела, знал, что ноги спортсменам вот-вот откажут. Так, видимо, работала упреждающая регуляция Ноукса.
Докторант Лутца, руководивший исследованием, отправил Ноуксу электронное письмо, в котором, по сути, говорилось: «Смотрите, мы нашли “центральный регулятор”!»
