Выносливость - [65]
Это было предостережение. Пейте сейчас, потому что даже потеря 2% веса снизит вашу работоспособность, а к тому моменту, когда вы почувствуете жажду, будет уже слишком поздно. Концепция «добровольного обезвоживания»[285], где жажда становится не совсем корректным барометром потребности в жидкости, уходит корнями к серии исследований военного времени, проведенных ученым Эдвардом Адольфом из Университета Рочестера, которые он изложил в классической книге 1948 года под названием «Физиология человека в пустыне»[286]. В 1941 году, с началом войны в пустыне в Северной Африке, Адольф вместе с коллегами отправились в калифорнийскую пустыню Сонора изучать потребности солдат в воде. В то время бытовало мнение, что можно приучить себя пить меньше, что, в свою очередь, минимизирует «расточительные» потери жидкости с потом. Адольф и его коллеги развенчали эту идею и продемонстрировали, что поддержание организма в гидратированном состоянии крайне важно даже для хорошо акклиматизированных военных, находящихся в пустыне не первый раз. Кроме того, ученые сделали любопытное наблюдение: во время длительных маршей по пустыне продолжительностью до 8 часов, даже когда людям разрешалось пить столько, сколько захочется, к концу похода организм был обезвожен, и солдаты теряли 2, 3, а иногда и 4% изначального веса. Танковые экипажи потеряли в среднем 3% веса тела после нескольких часов имитационного боя, восемь членов экипажа бомбардировщика «Летающая крепость» B-17 вернулись после двухчасового полета на малой высоте, потеряв 1,6%. После этого ученые сделали логический вывод: пить нужно, и даже больше, чем хочется, тогда можно избежать обезвоживания.
Зачем? Исследования Адольфа показали, что последствия обезвоживания включают общий дискомфорт, усталость, апатию, низкий моральный дух, нежелание и неспособность выполнять физическую нагрузку. Затем, начиная с конца 1960-х, исследования (в том числе то, в котором участвовал Амби Берфут) начали выявлять конкретную связь обезвоживания с перегревом[287]. В этом был смысл: при обезвоживании уменьшается объем крови, необходимый для отведения тепла к коже, и в особо жестких условиях может даже прекратиться потоотделение. Различия температуры тела, наблюдаемые в исследованиях, были незначительными — в доли градуса. Однако самой расхожей рекомендацией по предотвращению теплового удара было пить столько, сколько можно.
Но речь шла не только о том, чтобы избежать серьезных последствий. Ученые начали публиковать результаты, свидетельствующие о том, что даже легкое обезвоживание снижает как физическую, так и умственную работоспособность. В исследовании, проведенном для армии США в 1966 году[288], солдаты шагали на беговой дорожке «в гору» в жаркой комнате до полного изнеможения, при этом у них поддерживался либо нормальный уровень гидратирования, либо обезвоживание на 2%, либо на 4%. И действительно: время, которое они могли идти, сократилось в среднем на 22 и 48% соответственно в двух испытаниях, где участники были доведены до обезвоживания. Дальнейшие исследования дали аналогичные результаты, поэтому было сформулировано знакомое нам «правило 2%». Сложите все эти данные — «добровольное обезвоживание», перегрев, снижение работоспособности, — и вы получите убедительные доказательства того, что даже легкое обезвоживание может быть неприятным, если не опасным. Но это не единственный вывод, сделанный на основе наблюдаемых фактов.
Героем самых ярких поучительных историй об обезвоживании можно считать Альберто Салазара, звезду марафонов 1980-х с резким характером. Сейчас он тренирует эксклюзивную (и скандально известную из-за недавних обвинений[289] в неэтичном использовании добавок и рецептурных лекарств) команду из лучших бегунов мира в штаб-квартире Nike в Орегоне[290]. Салазар славился своим упорством в соревнованиях, а также стремлением страдать. В 1978 году, когда ему было девятнадцать лет, он вернулся домой на лето в Уэйленд, пригород Бостона, после разочаровавшего его шестого места на чемпионате Национальной ассоциации студенческого спорта. На тот момент это был его второй сезон в Университете штата Орегон. На стене в своей комнате Салазар повесил кусок ватмана, на котором фломастером написал фразу «Ты больше никогда не будешь побежден»[291], чтобы смотреть на нее ежедневно.
В конце того лета Салазар воплотил в жизнь свое кредо в шоссейном забеге на 7 миль (11,2 км) Falmouth Road Race на Кейп-Коде, где он состязался с лучшими мировыми бегунами: Биллом Роджерсом, Крейгом Вирджином и Руди Чапой. На шестом километре он попытался вырваться вперед. «Это последнее, что я помню о забеге», — вспоминал позже Салазар в книге мемуаров «14 минут». Свидетели рассказывали, что он остановился, повернулся на 360°, а затем бежал до финиша и пришел десятым. Следующее его воспоминание — серия чисел: «40… 41… 41,6… она и не думает падать! Я думаю, мы его потеряем!» Это была температура его тела: когда Салазара принесли с тепловым ударом в медицинскую палатку и положили в ванну с ледяной водой, его жизнь висела на волоске. Вскоре бегуна доставили в больницу, где священник прочел над ним последние молитвы. Через час температура упала, и Альберто полностью восстановился. После такого своеобразного подтверждения своей выносливости он обрел уверенность в себе.
