Выносливость - [32]

Проведя неделю в Портленде, спортсмены разъезжаются по домам — в Кению, Эритрею и Эфиопию. Все трое, как и подавляющее большинство лучших бегунов на выносливость в наши дни, родились, выросли и тренируются на Восточно-Африканском нагорье вдоль Великой рифтовой долины, на высоте по меньшей мере 1800 м над уровнем моря. Разреженный, бедный кислородом воздух на этих высотах затрудняет бег и запускает механизмы адаптации — например, увеличивается количество красных кровяных телец, необходимых для переноса кислорода из легких в работающие мышцы. На самом деле любой, кто родился в этих условиях, приспособлен к более эффективному снабжению кислородом — например, у него увеличен объем легких. И это навсегда. Шалейн Фланаган, имеющая второй среди женщин результат в марафоне[138]^, [139] в истории США, родилась в Боулдере (высота 1655 м); Райан Холл, самый быстрый из родившихся в США марафонец, вырос в Биг-Беар-Лейк (высота 2058 м).

В конце января команда Nike из двенадцати человек отправляется в двухнедельную поездку, чтобы навестить Кипчоге, Десису и Тадесе там, где они тренируются. Контраст между высокотехнологичной погоней за преодолением пределов и простой жизнью и простыми, но тяжелыми тренировками африканских марафонцев поразителен. «Это сбивает с тебя спесь, когда видишь, как олимпийский чемпион после тренировки набирает ведро холодной воды из колодца», — говорит мне Филип Скиба, один из привлеченных Nike научных консультантов, работающих с командой Breaking-2, когда я звоню ему в Кению.

Цель поездки отчасти в том, чтобы укрепить доверие спортсменов, но на повестке дня также стоит наука. Ведущий физиолог Бретт Кирби и его команда сконструировали импровизированный измеритель скорости ветра, который бегуны могут надеть на себя, чтобы понять, где именно им нужно бежать по отношению к другим, чтобы получить максимальное преимущество при драфтинге. У них есть портативное ультразвуковое устройство, определяющее, сколько углеводов запасено в мышцах ног, которые они задействуют до и после длительных пробежек, чтобы оценить, насколько быстро эти резервы истощаются. И у них есть датчики оксигенации мышц, которые спортсмены носят во время изнурительных тренировок в темпе двухчасового марафона. Эти данные, по словам Джонса, предполагают, что Кипчоге, как Кларенс Демар в Гарвардской лаборатории утомления почти столетие назад, находится в устойчивом состоянии «стабильной физиологии» при беге в этом темпе.

Один из самых актуальных вопросов дня — выяснить, что именно и в каком количестве спортсмены должны пить во время забега. Вместо пунктов питания, расположенных на больших марафонах каждые 5 км[140], команда Breaking-2 планирует ехать рядом со спортсменами на велосипеде, экономя, по их оценкам, около семи секунд каждый раз, когда бегуну потребуется взять бутылку. Кроме того, бегуны будут получать напитки каждые 3 км или около того. Цель в том, чтобы снабжать спортсменов питательными веществами, по 60–90 г углеводов в час, что намного больше их обычной нормы. Это нелегкая задача: по количеству углеводов это все равно что съесть во время забега четыре порции готовых спагетти, поэтому необходима тренировка. Во время одной пробежки длиной 35 км ученые едут за Десисой и периодически предлагают ему попить. На следующий день в ходе обсуждения он сообщает, что по его ощущениям во время пробежки он выпил «много», но на самом деле он выпил только 400 из 1500 мл спортивного напитка, который ему дали.

К концу поездки команда испытывает осторожный оптимизм. Им удалось нащупать брешь в физиологических барьерах — мышцы, кислород, тепло, жажда, питание, — которые стоят между бегунами и двухчасовым марафоном. С точки зрения Кипчоге, происходит более тонкая трансформация. Когда я звоню ему в тренировочный лагерь близ города Каптагат, я спрашиваю, что он делает иначе, чтобы подготовиться к предстоящей задаче. Его последний старт, в конце концов, был победой в полумарафоне со временем 59:44 в Дели, и скоро придется удвоить дистанцию, сохранив темп. По его словам, физическая подготовка не изменится по сравнению с предыдущими годами, но «разум будет другим». Для него это в первую очередь внутренний вызов, и массовый скептицизм по поводу его попытки отчасти показал несостоятельность воображения. «Большинство людей говорили, что они умрут, прежде чем увидят человека, бегущего меньше двух часов, — признается он, когда я спрашиваю, что думают другие бегуны в Кении. — Но я думаю, что докажу им обратное».

Но это будет не просто преодоление физиологических ограничений и проявление внутренней силы. Кипчоге неизбежно придется страдать.

Часть II. Пределы есть

Глава 5. Боль

На Tour de France 2014 года, в труднопроходимых вересковых пустошах Йоркшира Йенc Фогт взялся за работу с самого начала первого этапа[141]. В свои сорок два немецкий велогонщик был самым старшим участником гонки, и он выходил на нее семнадцатый раз подряд, что уже было рекордом. Однако Фогт служил не просто почетным украшением гонки, как могло бы показаться. Он и еще двое участников очень быстро оторвались от пелотона и устремились к первому подъему на этапе. До финиша оставалось еще более 160 км, поэтому вряд ли эти трое смогли бы удержать преимущество. Но именно такие дерзкие решительные атаки и превратили в глазах любителей велоспорта скромного рядового спортсмена Йенса Фогта в культовую фигуру.